Елена Басманова - Тайные пороки

— Господин Милюков жив и здоров, — ответил брюнет и повернул голову к вошедшим: — Что вам угодно, господа?

— Могу ли я видеть госпожу Май? — спросил Павел Миронович, чувствуя себя несколько неуютно под неодобрительными взглядами мужчин в креслах.

— Госпожа Май занята, — ответил визави Либида, — и освободится нескоро.

— В таком случае мы ее подождем, — заявил Лапочкин, садясь на свободное кресло. Рядом с ним опустился и Тернов.

Наступила пауза, и вновь из-за запертых дверей явственно стали слышны всхлипы и рыдания.

— Мы же договаривались, — сказал вполголоса с неудовольствием господин Либид, — что не будем вовлекать в дело власти. Зачем же вы нарушили ваше обязательство?

— Я никого не приглашал, — ответил черноглазый красавец.

— Но как тогда понимать это явление? — Либид поднял брови, весь его вид свидетельствовал, что следователи для него — пустое место.

— Ныне и в юстиции полно тех, кто не без выгоды для себя сотрудничает с прессой, — заявил со значением красавец. — Мы с вами, как умные люди, должны положить конец этому цирку. А то ведь эти ищейки, чего доброго, продадут сведения Коцюбинскому.

— Но тогда издание могут закрыть.

— Вероятнее всего, так и произойдет.

Мужчины замолчали. Следователи, багровые от пережитого унижения, смотрели на дверь массажного кабинета, за которой тоже повисла тишина.

Внезапно створки двери распахнулись, и на пороге возникла величественная госпожа Май: затянутая в черный бархат, с меховым палантином на точеных плечах. На высоко убранных ее смоляных волосах сияла настоящими бриллиантами диадема. Щеки ее горели пунцовыми пятнами, в руке она сжимала изящный хлыстик-треххвостку с богато инкрустированной ручкой.

Неестественно блестящими глазами издательница журнала «Флирт» обвела публику в холле, взор ее задержался на фигурах следователя и его помощника. Оба вскочили при появлении дамы и непроизвольно подались вперед. Но через мгновение они видели перед собой уже не властную красавицу, а хрупкую беззащитную женщину: безвольно опущенные плечи, смущенная улыбка.

— Боже, как я устала! — воскликнула она приглушенно, отправляя рукоять плетки за пояс. — Мне это надоело! Какая невыносимая каторга! За что я обречена на эти галеры?

Господин Либид, неторопливо поднялся с кресла, прошел к госпоже Май и, сокрушенно качая головой, взял ее ладонь и поцеловал.

— Олюшка, мы здесь посовещались и решили, что эти обязанности слишком отвлекают тебя от главного дела твоей жизни: от издания прекрасного журнала.

— Совершенно верно, — брюнет тоже встал, отчего сразу стал заметен его маленький рост, и небрежно бросил газету на столик. — К тому же здесь еще под ногами путается юстиция. И уже не в первый раз.

Госпожа Май склонила головку к плечу Эдмунда Либида:

— Эдмунд, дорогой, прошу тебя: не мог бы ты прямо сейчас составить новый договор? Может быть, его удастся подписать?

— Да, дорогая Ольга Леопольдовна, — черноглазый красавец повел рукой и движением, исполненным грации, взял со столика папку тисненой кожи. — У меня и бумага с собой есть. Этот проект отнимает и у меня ценное служебное время.

— Эдмунд, садись, пиши, — простонала госпожа Май, — быстро пиши. И всего два пункта. Первый — настоящим договором прекращается действие договора предыдущего. Оплата в соответствии с условиями: в течение недели на мой личный счет через банк Вавельберга. В противном случае…

— Что будет в противном случае, нам известно, — перебил госпожу Май черноглазый красавец, — хотелось бы после оплаты получить текст первого договора.

— Будет день — будет видно, — загадочно изрекла госпожа Май, поворачиваясь к Тернову.

Господин Либид устроился у столика и застрочил по бумаге стильной ручкой «Паркер», которой завидовали все сотрудники журнала «Флирт».

— Как я рада видеть вас, дорогой Павел Мироныч, — жалобным голоском пропела госпожа Май, протягивая обе руки следователю, — и ваш верный помощник здесь очень кстати. В вашем обществе я чувствую себя как в нежных объятиях — спокойно. Вы не откажете мне в одной небольшой услуге?

— Всегда готов служить вам, — через силу проговорил Тернов.

— Необходимы свидетели, — грустно продолжила госпожа Май, — что договор подписывается добровольно, без принуждения. И ваши подписи стоят многого, вы ведь служители закона.

— Но мы ничего не знаем о существе, — нерешительно возразил Лапочкин.

— А вам и не надо знать, — госпожа Май обворожительно улыбнулась помощнику следователя, — дело конфиденциальное, личное. Но вы видите, вполне добровольное, ни с чьей стороны препятствий и возражений нет.