Сергей Жоголь - Имитатор

— О том, как вы «свои» дела обсуждаете, аж в коридоре слышно. Ну да ладно. Ну, раз я не опоздал, то начнём, пожалуй.

— Вы не опоздали, — продолжил Еленин, — а вот кое- кто из подчинённых Владимира Ивановича почему- то и в самом деле отсутствует. Не потрудитесь ли нам объяснить, товарищ капитан, где ваши Кравец и Трефилов?

— Бороздят оперативные просторы, — невозмутимо ответил Птицын. — Они оперативники, и должны землю рыть, а не в кабинетах рассиживаться, штаны протирая.

— Это что вы хотите сказать, товарищ капитан? — прорычал Еленин. — Кто это у нас тут штаны протирает?

— Да все мы протираем. Ишь, взяли моду — совещания да смотры устраивать, а пока мы тут сидим, ворьё да жулики граждан честных обирают да магазины и кассы чистят!

Еленин побледнел и, пожимая плечами, сказал:

— Ну, знаете ли…

— Да полно, Борис Григорьевич! — примирительно сказал Фирсов. — Давайте вы свои дела потом, без меня обсудите. — Он сделал ударение на слове «свои». — Начальник отдела здесь — я думаю, он нам всё сам и доложит: как дело продвигается, есть ли успехи или нет. А подчинённые Владимира Ивановича и впрямь больше пользы нам принесут, работая по своему направлению.

Еленин выпустил пар и обратился к Птицыну:

— Вы готовы доложить нам, как продвигаются поиски?

Птицын поднялся:

— Результатов нет… Пока нет, но мы работаем. Еленин развёл руками и посмотрел на Фирсова. Птицын продолжил:

— Прошло слишком мало времени, но люди пашут без выходных. На настоящий момент к поискам привлечены все внештатные агенты, завербованные нашими оперативниками. Большому кругу лиц, которые готовы с нами сотрудничать, как открыто, так и тайно, розданы фотографии нашего майора. Участковые привлечены и ведут проверку всех, кто сдаёт жильё. Учитывая, что в город на настоящий момент эвакуированы десятки промышленных предприятий из западных регионов, происходит наплыв разного рода беженцев, что весьма затрудняет наши поиски. Недовольство народа растёт, и мы должны это учитывать. Поэтому мы ведём работу по выявлению неблагонадёжных сограждан, которые способны перейти на сторону врага и согласиться на сотрудничество с немцами. Мы ищём предателей, саботажников, дезертиров, в конце концов. — Птицын встретился глазами с Елениным. — Одним словом, работа кипит, и результаты, я надеюсь, будут в ближайшее время.

В дверь снова кто-то робко постучал, и на пороге появился Кравец.

— Здравия желаю, товарищ майор, — сказал он, глядя на Еленина. — Подзадержался, прошу прощения.

— Чего в дверях застрял? Проходи давай! — прикрикнул на Кравца Птицын. Тот прошёл и сел рядом с ним.

— Обнаглели! Совсем страх потеряли! — проворчал Еленин.

— Нечего моих сотрудников совестить! — продолжал бубнить Птицын. — Ишь, моду взяли!

Еленин взволнованно посмотрел на Фирсова — тот что-то писал в своём блокноте.

— Так я ж почему опоздал? — принялся оправдываться Кравец. — Новости у меня, товарищи. Видели в городе нашего немца.

— Вот вам и результаты! — проворчал Птицын. — Меньше бы здесь собирались — так, может, что ещё бы накопали.

Все вопросительно посмотрели на Фирсова.

— Хорошо… просто очень хорошо, Степан Маркович, — сказал тот. — Просто замечательно! А скажите, мой дорогой товарищ: как он выглядел? Говорил ли с кем, было ли что у него в руках? Возможно, он общался с другими диверсантами или с кем-нибудь из пособников — это очень важно знать.

Кравец весь распрямился и посмотрел на Птицына. Тот кивнул.

— В первый раз видела его одна женщина на рынке, потом уже другая его в трамвае признала. На Ставропольской он сел, а вышел на Фадеева. Потом один мой паренёк его возле ткацкой фабрики приметил. Наш немец в машину сел, в такси. А вот где он прячется, не знаю пока, но мои люди в этом направлении работают. Ах да… Ни с кем он особо не общался, только у торгашки базарной про краску для волос спросил. Когда в трамвае ехал, портфель при нём был — судя по всему, очень тяжёлый. Когда в такси сел, так мой парнишка, к сожалению, номера не разглядел — по вечёре это было. Так что следов особых нет. А самое из всего этого странное — то, что каждый раз наш Краузе был в разной одежде. На рынке — в плаще и шляпе, в трамвае — в фуфайке и кепке, а когда прохаживался у фабрики, перед тем как на такси уехать, в капитанской форме был. Вроде в лётной, но это неточная информация. В общем, полный кордебалет!

— Не кордебалет, а бал… костюмированный, — сострил Васин. — Только вот не совсем обычный. Костюмированный бал-маскарад с одним участником.