Алексей Биргер - Ведьмин круг

Высик снова сделал паузу, чтобы вытащить «беломорину» и закурить.

- Чтобы обезопасить Уклюжного на случай, если попадет­ся, она порвала все видимые связи с ним. Поселилась в доме, якобы доставшемся ей от покойной сестры. Не удивлюсь, если выяснится, что ее фамилия вообще не Косованова, а настоя­щая Косованова, ехавшая из Иванова получать наследство, была где-то тихо придушена или зарезана. И, конечно, любое желание Уклюжного для нее закон. Я потому и Марию спро­сил, не волочился ли он за ней. Ведь даже Кривой не осмели­вался переходить ему дорогу... Не удивлюсь, опять-таки, если вся история с подставкой Свиридова преследовала, кроме де­ловой подоплеки, и другую цель. Косованова знала, как Ма­рия любит Свиридова: Уклюжный наверняка пожаловался ей, что Свиридов - главное его препятствие. Она считала, что, когда Свиридова не будет, путь к сердцу Марии для Уклюжно­го осовободится: ведь Сашеньку нельзя не полюбить, он та­кой молодец-удалец, завидный жених... Да, не удивлюсь, если она рассматривала Марию как самую подходящую кандидатуру в невестки, несмотря на ее роман со Свиридовым: ведь с ее умом, ее силой, ее красотой она вполне могла стать наследни­цей Косовановой, случись что со старухой. Уклюжному старуха оставить дело не могла: понимала, несмотря на всю любовь, что он квашня, что он все развалит, сам на чем-нибудь засып­лется и, с его неприспособленностью к трудностям жизни, просто сгинет в лагерях. Ей надо было оставить при нем силь­ную, умную и волевую женщину, которая вела бы все «хозяй­ство», а муженька обожала бы, носилась бы с ним как с ма­лым дитятей и кормила с золотой ложечки... Косованова и помыслить не могла, что Мария не сможет полюбить его так же слепо и надрывно, как она сама. Не понимала, что у Марии этот слизняк может вызывать лишь отвращение. А Мария по­ломала ее замысел. Вот за что старуха особенно хотела свести с ней счеты.

Помолчав с минуту, Высик продолжил:

- Со смертью Уклюжного для старухи жизнь кончилась... Я пытаюсь понять, как он погиб, как оказался в банде. Косовано­ва, конечно, вовлекала его в свои дела. Но не может быть, чтобы она не пеклась о безопасности своего любимца! Судя по всему, он примчался в банду, чтобы предупредить о готовящейся обла­ве. Но старуха не пустила бы его в такой ситуации, отлично по­нимая, что он тоже может попасть в облаву, в числе других! Зна­чит, он помчался туда без ее ведома. Как это могло произойти? Скорей всего, о затеваемой облаве в последний момент узнал Аж­гибис. Он спешно сообщил об этом Уклюжному. Уклюжный ре­шил, что времени нет и он должен сам предупредить банду, схва­тил велосипед и понесся туда... И попал в самое пекло. Зная, как он дорог для старухи, бандиты постарались прикрыть его и вы­вести из окружения, но им это не удалось.

Высик загасил окурок в давней банке из-под американской тушенки, служившей пепельницей, и скинул наконец шинель.

- Еще остаются неясности в истории с портсигаром, - ска­зал он. - Одно можно предположить вполне четко. Незадолго до облавы Кривой занес портсигар Уклюжного Косовановой и оставил в ее доме, чтобы она вернула своему питомцу. По­том старуха, сообразив, что последние пальчики на портсигаре - Кривого, аккуратно припрятала портсигар, беря его через платок. Возможно, уже тогда она задумала этот трюк с «при­зраком» и посчитала, что портсигар ей поможет... Среди от­печатков «трех неизвестных лиц» на портсигаре одни, конеч­но, отпечатки Уклюжного. Но кто - оставшиеся двое? И поче­му портсигар оказался у Кривого? Объяснение может быть самое простое. Например, Уклюжный, надравшись, забыл портсигар на столике ресторана, а Кривой, которому поруче­но было следить за безопасностью Уклюжного, сунул этот портсигар себе в карман, прежде чем взвалить Уклюжного на плечи и транспортировать домой. Тогда двое неизвестных - либо собутыльники Уклюжного, либо ресторанные девки. А могло быть и иначе. Портсигар могли использовать для пере­дачи в нем морфия. И тогда, очень вероятно, двое остающих­ся неизвестных - это Ажгибис и еще кто-то, кому Уклюжный этот морфий поставлял... Не важно. Главное, что после смер­ти Уклюжного для старухи оставалась только ее «работа». И она погрузилась в нее, чтобы унять боль. Все в ней было вы­жжено - отсюда и чудовищные зверства последнего времени. Вот что, по-моему, произошло. Вас устраивает моя версия?

- Вполне, - согласился врач.

Высик остановился перед ним.

- Кажется, проветрился за разговором. Смешайте мне спиртику, а?