Жоэль Диккер - Книга Балтиморов

– И что ты ему сказал? Прием.

– Что ты в Юте. Прием.

– Здорово придумал. Спасибо. Прием.

– Не за что, приятель.

Следующие три дня Вуди прятался в пристройке. Наутро четвертого он на рассвете вышел и спрятался на улице, чтобы дождаться Гиллеля и проводить его в школу.

– Ты с ума сошел, – сказал Гиллель. – Если тебя кто-нибудь увидит, тебе крышка.

– Мне там душно. Хотел ноги размять. И потом, боюсь, если Хряк не увидит меня в школе, он опять за тебя примется.

Вуди проводил Гиллеля до школьного двора и, как обычно, смешался с толпой учеников. Но в то утро директор Хеннингс приметил незнакомого мальчика и сразу понял, что тот не из его школы. Вспомнил особые приметы, перечисленные в объявлении о розыске, и вызвал полицию. Через минуту к школе подъехал патруль. Вуди сразу его заметил и хотел удрать, но наткнулся на Хеннингса.

– Простите, молодой человек, вы кто такой? – строго спросил Хеннингс, крепко взяв его за плечо.

– Беги, Вуди! – закричал Гиллель. – Спасайся!

Вуди вырвался из рук Хеннингса и кинулся бежать со всех ног, но подоспевшие полицейские задержали его. Гиллель бросился к ним, крича:

– Не трогайте! Не трогайте его! Вы не имеете права!

Он хотел растолкать полицейских, но Хеннингс не пустил его. Гиллель разрыдался.

– Оставьте его! – заорал он вслед полицейским, уводившим Вуди. – Он ничего не сделал! Он ничего не сделал!

Оторопевшие школьники во внутреннем дворе смотрели, как Вуди сажают в полицейскую машину, пока Хеннингс и учителя не приказали им разойтись по классам.

Гиллель все утро проплакал в медицинском кабинете. Во время перерыва на ланч к нему зашел Хеннингс:

– Ну-ну, мой мальчик, пора вернуться в класс.

– Зачем вы это сделали?

– Директор интерната предупредил меня, что, возможно, Вуди появится здесь. Твой друг совершил побег, ты понимаешь, что это значит? Это очень серьезно.

После перерыва Гиллель с тяжелым сердцем пошел на уроки. Хряк с нетерпением поджидал его.

– Час мести пробил, Креветка, – изрек он. – Твоего дружка Вуди тут больше нет, и после уроков я тобой займусь. Тебя ждет чудесное собачье дерьмо. Ты уже пробовал собачье дерьмо? Нет? Это будет твой десерт. До последней крошки съешь, ням-ням!

Едва прозвенел звонок с последнего урока, как Гиллель пулей вылетел из класса; за ним несся Хряк с криком: “Ловите Креветку! Ловите его, устроим ему праздник!” Гиллель промчался по коридорам, но потом не выскочил в дверь со стороны баскетбольной площадки, а, пользуясь своим маленьким ростом, прошмыгнул через поток спускавшихся вниз учеников, взлетел по лестнице на второй этаж, по пустым коридорам добежал до каморки привратника и затаился там, стараясь не дышать. Кровь стучала в висках, сердце бухало прямо в уши. Когда он отважился выйти, уже стемнело. Он на цыпочках крался по школе в поисках выхода и вскоре узнал коридор, ведущий в редакцию газеты. Проходя мимо, он заметил, что дверь приоткрыта, и услышал какие-то странные звуки; застыл на месте и прислушался. Он узнал голос миссис Чериот. Потом раздался звук шлепка, а за ним – стон. Заглянув в щель, он увидел директора Хеннингса. Тот сидел на стуле, а на коленях у него кверху задом лежала миссис Чериот в спущенной юбке и трусах. Он крепко, но любовно шлепал ее по ягодицам, а она при каждом ударе сладко постанывала.

– Шлюха! – сказал он, обращаясь к миссис Чериот.

– Да, я жирная мерзкая шлюха, – повторила она.

– Шлюха! – подтвердил он.

– Я была очень плохой ученицей, господин директор.

– Ты была скверной маленькой шлюшкой? – спросил он.

Гиллель, в полном недоумении от представшей ему сцены, резко распахнул дверь и крикнул:

– Грубые слова – признак озорства!

Миссис Чериот вскочила с пронзительным криком.

– Гиллель? – заикаясь, проблеял Хеннингс.

Миссис Чериот подтянула юбку и вылетела за дверь.

– Чем это вы занимались? – поинтересовался Гиллель.

– Мы играли, – ответил Хеннингс.

– Это больше похоже на озорство, – констатировал Гиллель.

– Мы… мы упражнялись. А ты что тут делаешь?

– Я прятался, потому что ребята хотели меня побить и накормить собачьими какашками, – объяснил Гиллель, но директор его уже не слушал, он искал в коридоре миссис Чериот.

– Прекрасно. Аделина? Аделина, ты здесь?

– Мне можно дальше прятаться? – спросил Гиллель. – Мне правда страшно, Хряк со мной не знаю что сделает.

– Конечно, очень хорошо, мой мальчик. Ты не видел миссис Чериот?

– Она ушла.