Кен Фоллетт: Избранные произведения. III том

Квартира Майка была малогабаритной и обставленной старой мебелью в неопределенном стиле. Если бы ему хотелось чего-то более просторного, он смог бы, несомненно, это себе позволить. Но Ди настояла, чтобы они держались подальше от отелей и фешенебельных кварталов. Ей хотелось провести лето среди французов, а не в окружении космополитической толпы вечных скитальцев на реактивных самолетах, и она добилась своего.

Жужжание бритвы оборвалось, и Ди налила кофе в две чашки.

Майк вошел в тот момент, когда она ставила чашки на круглый деревянный столик. На нем были полинявшие, все в заплатках джинсы «ливайз», а верхняя пуговица синей хлопчатобумажной рубашки была расстегнута, обнажая полоску черных волос на груди и медальон на короткой серебряной цепочке.

— Доброе утро, милая, — сказал он, обогнул стол и поцеловал ее. Она обняла его, прижавшись, и страстно ответила на поцелуй. — Ничего себе! Это было сильно для столь раннего часа, — заметил он, расплывшись в широкой калифорнийской улыбке, и сел.

Ди смотрела на мужчину, благодарно потягивавшего сваренный ею кофе, и раздумывала, хотела бы она провести с ним всю свою жизнь или нет. Их связь длилась уже год, и она начала постепенно привыкать к нему. Ей нравились его цинизм, его чувство юмора, его лихой, с намеком на пиратский, стиль поведения. Их обоих интересовало искусство, и интерес доходил почти до одержимости, хотя его больше увлекала возможность делать на этом деньги, в то время как ее поглощали сложности и детали процесса творчества. Они возбуждали друг друга — в постели и вне ее, — став прекрасной парой.

Он поднялся, налил еще кофе и раскурил сигареты для них обоих.

— Ты необычно тиха, — сказал он своим басовитым голосом с американским прононсом. — Постоянно думаешь о своих результатах? Пора бы им уже прислать их тебе.

— Они как раз пришли сегодня, — ответила она. — Я лишь оттягивала момент вскрытия телеграммы.

— Что? Так зачем медлить? Давай же, мне не терпится узнать о твоих успехах.

— Хорошо. — Она взяла конверт и снова уселась, потом развернула единственный листок тонкой бумаги, просмотрела и подняла взгляд на Майка, широко улыбнувшись.

— Боже мой, я получила круглые пятерки, — сказала она.

Он в волнении вскочил на ноги.

— Ур-ра! — вскричал он с восторгом. — Я так и знал! Ты — гениальна! — И он начал подвывать мелодию, быстро имитируя танец в стиле кантри с Дикого Запада, с воплями «Йя-ху-у!», с подражанием звукам стальных струн гитары, кружась по кухне с воображаемой партнершей.

Ди не могла сдержать смеха.

— Ты самый юный и легкомысленный тридцатидевятилетний мужчина, какого я только встречала в жизни, — выдохнула она.

Майк поклонился в ответ на воображаемые аплодисменты и сел за стол.

— Итак? — спросил он. — Что сие означает? Я имею в виду для твоего будущего?

Ди снова стала очень серьезной.

— Это значит, что пора браться за докторскую по философии.

— Как, еще одна ученая степень? Ты ведь уже бакалавр истории искусств и в придачу имеешь диплом знатока живописи. Не пора ли перестать быть профессиональной студенткой?

— А зачем? Учеба приносит мне удовольствие, и если они готовы оплачивать мне занятия до конца жизни, то почему бы не воспользоваться возможностью?

— Но тебе платят совсем немного.

— Что верно, то верно. — Ди выглядела задумчивой. — А мне, конечно, хотелось бы на чем-то сделать себе солидное состояние. Но у меня впереди очень много времени. Я всего-то двадцати пяти лет от роду.

Майк потянулся через стол и взялся за ее руку.

— Почему бы тебе не поработать на меня? Я стану платить тебе большие деньги — те, которых ты действительно стоишь.

Она помотала головой.

— Не хочу въехать в рай на твоих плечах. Мне надо всего добиться самой.

— А по-моему, ты кое-где с удовольствием на мне катаешься, — ухмыльнулся он.

Она бросила на него притворно косой взгляд, но потом согласилась:

— Я это дело еще как люблю! — сказала она, подражая его акценту, однако сразу же отняла руку. — Но все же я напишу диссертацию. А если она удостоится публикации, срублю на этом приличных деньжат.

— На какую тему?

— Ну, у меня есть пара идей. Наиболее многообещающе выглядит тема взаимосвязи творчества и наркотиков.

— Отличная дань современной моде!

— И тем не менее оригинальная. Думаю, удастся показать, что злоупотребление дурманом полезно для искусства, но губительно для художников.

— Превосходный парадокс. Где начнешь работу?