Диана Дэвидсон - Злачные преступления

Соседи той женщины всегда были уверены что «папа» приходится детям отчимом. Когда речь зашла о выплате алиментов, Карл оказался в крайне щекотливой ситуации. Это стало большим конфузом для всех, кроме юристов. Для них вся эта беготня с отказами, документами и борьбой двух сторон превратилась в настоящий праздник.

Последним ударом для Одри стало то, что в один прекрасный момент «папа» Карл аннулировал все ее дебитки и кредитки, а в суд предоставил письменное подтверждение неправильности установленных сведений о его счетах и доходах. Одри отказали в алиментах. Однако, как это обычно и бывает, решение суда оспаривалось целых три раза. Два месяца назад Одри пришла ко мне в поисках работы, которая занимала бы не очень много времени.

— Я не должна зарабатывать слишком много, — сказал она, намекая, очевидно, на выплачиваемые Карлом алименты.

Между тем Одри было сложно сводить концы с концами. Помимо работы у меня, она была занята на полставки в крупнейшем денверском книжном магазине «Таттеред кавер», который просто обожала. Несложно догадаться, что чаще всего Одри чувствовала себя замотанной, разбитой и несчастной.

Единственным светлым пятном в ее жизни была дочь Хизер. Эта энергичная восемнадцатилетняя девочка стала третьей по успеваемости в выпускном классе средней школы Элк-Парк. К собственному ужасу, я осознавала, что Одри по-настоящему мечтает только о двух вещах: чтобы Одри поступила в Массачусетский технологический институт, а Карл бросил вторую жену и вернулся обратно в Аспен-Мидоу.

Одри до сих пор панически цеплялась за прежние отношения. Наверное, говорить о потере чувства реальности было бы неправильно, она просто отчаянно пыталась восстановить свой статус-кво. Как бы мы ни старались, нам все равно не удавалось переключить Одри на поиски Любви Всей ее Жизни. Иногда люди просто должны пройти через что-то.

Не прозвучало и двух гудков, как Одри взяла трубку. Однако, как только она поняла, что это не Карл, голос тут же стал безжизненным. Помочь мне с футбольной вечеринкой у Одри не получалось. Сегодня днем ей предстояло расставить книги в новом отделе магазина, а затем подготовить небольшую вечеринку для всех работников.

— Значит, новый отдел? — спросила я.

— Да, самый лучший! — сказала Одри и засмеялась.

— Неужели кулинария? — изумилась я.

— Саморазвитие.

Я поинтересовалась, не сможет ли она тогда вместо вечеринки у Доусонов помочь мне в церкви. Одри согласилась и тут же добавила, что не может больше говорить, поскольку к ней зачем-то заявилась полиция.

Да уж, «зачем-то» — подумала я и зависла. Значит, Перкинс уже успел дать полицейским адрес Одри. И это точно еще не все. Я посмотрела в окно кухни на заснеженные ветви сосен. Большая часть родителей были прихожанами местной епископальной церкви. К тому моменту как начнется воскресный завтрак, полиция уже успеет кое-кого опросить. Так что в церкви эти визиты, скорее всего, станут самой популярной темой для разговоров. Смерть Кита вряд ли станут обсуждать.

Я принялась за готовку, всячески стараясь себя уверить, что вскоре мне станет лучше. Ломтики апельсиновой кожуры медленно погрузились в мягкое бисквитное тесто — к ланчу у Доусонов нужно было испечь кексы. Поставив их в духовку, я вытерла крупные сиреневые сливы и быстро нарезала на кусочки. Сливы предназначались для пирога с воодушевляющим названием «Счастливые мгновения», который Кэролайн Доусон должна была попробовать в церкви. В случае, если пирог понравится, Кэролайн обещала, что я смогу начать поставлять его в кафе Доусонов в Аспен-Мидоу.

Затем я нарезала два яблока грэнни смит и аккуратно выложила на блюде двух птичек, вокруг которых нужно было расположить небольшие кусочки сыра. Кружочки гауды следовало чередовать с треугольниками чеддера. О том, сколько денег я заплатила за эти сыры, не хотелось даже вспоминать. Я напомнила себе, что лучшую возможность для презентации трудно придумать. Завершая оформление сырной тарелки, я нарезала несколько батонов ароматного овсяного хлеба на треугольные кусочки и окружила ими колесо джарлсберга. Презентация обещала быть крайне накладной.

Джулиан мирно храпел в постели. Арч не хотел будить его и потому оделся без особых возражений. Пока мы шли к фургону, холодный ветер продувал нашу одежду насквозь, Небо над головой казалось перламутровым. Из-за гололедицы идти приходилось медленно. К тому моменту как мы доехали до церкви, парковка оказалась уже наполовину заполнена. Около огромного каменного здания с витражными окнами собрались многочисленные «кадиллаки», «крайслеры» и «ривьеры». Встречались также «лексусы», «мерседесы» и «инфинити».