Содзи Симада - Двойник с лунной дамбы

Толкнув тяжелую деревянную дверь, мы вошли внутрь; дощатый пол скрипнул под ногами. Закрепленные на потолке молочно-белые пластиковые плафоны, закрывавшие лампы дневного света, были покрашены из баллончиков в коричневый цвет, из-за чего в помещении стоял полумрак, как в подсобке.

Звучали скупые переливы джазовой гитары. Мы сделали несколько шагов, будто раздвигая собой этот звук и окружавший нас буро-коричневый полумрак, и, устроившись за пустым столиком, стали ждать, когда тело и душа освоятся в джазовой среде.

Луч точечного светильника был направлен на стену, на которую проецировался конверт пластинки, звучавшей в кафе. На нем была фотография чернокожего человека. Кончилась одна пластинка, зазвучала другая. Тоже гитара. Но теперь она звучала в быстром ритме, весело и энергично. Конверт на стене сменился. Вместо темного фона возник розовый. По ритму и состоянию записи я понял, что это ранний джаз.

Чарли Крисчен?.. Так было написано на конверте. Гитара звучала громко и беззаботно, но оставляла странное чувство. Передавала ощущение чистой, словно пропущенной сквозь фильтр, грусти. Как странно, думал я, чувствуя, что эта музыка мне близка и я воспринимаю ее без малейшего труда. Похоже, я разбирался в джазе, и на то, скорее всего, была какая-то причина.

Рёко любила классику и, видимо, не очень понимала джаз. Она пила кофе и рассеянно смотрела перед собой. Глядя на ее профиль, я чувствовал легкие угрызения совести. Мне хотелось как-то развлечь ее, доставить больше удовольствия. Кроме прогулок по улицам и заходов в кафе, я ничего не мог придумать, и от этого становилось грустно. Интересно, а какие способы есть у людей, у которых в кармане больше денег, чем у меня? Что бы такое придумать, чтобы ее побаловать?

Мы вышли из «Минтон хаус», когда солнце уже село. Рёко все-таки потянула меня в Чайнатаун. Пройдя через традиционные китайские ворота, покрытые красным лаком, мы оказались на улице, сияющей неоновыми огнями и красной краской. По обе стороны тянулись китайские рестораны и магазинчики со всякой всячиной. Знаменитый йокогамский Чайнатаун. Толпы людей, многие целыми семьями, перемещались по узким тротуарам.

Рёко завела меня в один магазинчик. Обойдя его, остановилась в углу и заявила: «Хочу эту игрушку». Игрушка была сделана из жести в форме цветочного бутона, посаженного на подобие стебля, устройство которого напоминало шприц. Стоило нажать на упор на конце «стебля», как раздавалось жужжание, и бутон начинал вращаться. Еще одно нажатие – и бутон вращался быстрее и под воздействием центробежной силы с хлопком раскрывался. Внутри цветка сидел маленький птенчик. То есть бутон был как бы яйцом, из которого он вылуплялся. Вещица оказалась дешевой, и мы ее купили.

После этого решили перекусить и зашли в ресторанчик, как мы решили, средней руки. Однако заведение оказалось с претензией – и интерьер, и персонал. Только мы устроились на стульях с высокими спинками, как перед нами развернули меню, которые больше походили на альбомы. Я пробежал его глазами. К моему удивлению, там совсем не было фотографий блюд, так что понять, что они собой представляют, я не смог. Я не знал, что заказать.

В этот момент я впервые ощутил себя бедным человеком. Ничтожный работяга, живущий в дешевой квартирке, рядом с которой грохочут электрички и грузовики. У меня нет возможности ходить в такие места, и в китайской кухне я знаю только лапшу, пельмени и тяхан [32] Тяхан – популярное в Японии блюдо, напоминающее плов. .

Совсем другое дело Рёко. Бросив мимолетный взгляд на меню и ничего у меня не спрашивая, она быстро сделала заказ. Я вздохнул с облегчением, но в то же время меня не оставляли сомнения.

– Ты часто здесь бывала?

– Раньше, иногда.

Ответ, как обычно, последовал уклончивый.

Мы провели в Йокогаме целый день и немного устали, поэтому решили раскошелиться на такси, чтобы добраться до Сакурагитё. В электричке Рёко всю дорогу вертела в руках свою игрушку с птенчиком. Похоже, она действительно ей очень нравилась.

Игрушка жужжала на весь вагон, но Рёко, не обращая на это никакого внимания, раз за разом крутила яйцо и наблюдала, как птенчик обретает свободу.

На следующий день после работы я с пластинкой в руках явился к Митараи.

Постучал, но ответа не услышал. Повернул ручку, дверь отворилась. Уже вечерело, в комнате стоял полумрак. Я подумал, что хозяина нет дома, – и тут же увидел его. Астролог развалился на диване, вытянув ноги, и спал.