Павел Орлов - Оперативный гамбит

К этому периоду становления нашего героя относится и приобретение первого — уже вполне криминального — опыта. Он специализировался на перебравших пассажирах поздних электричек, освобождая карманы последних от всего, что могло представлять хоть какой-то коммерческий интерес. Отсюда, между прочим, пошла и кличка нашего героя. Ну а в зимний период, если повезет, можно было разжиться еще и шапкой. Семья жила в то время недалеко от железнодорожной станции Удельная, и пацан, курсируя челноком между Удельной и Парголово — а иногда и дальше, — за вечер успевал «отработать» несколько поездов.

Обычно Сергей садился в первый или в последний вагон электрички и начинал ее методичный обход. Войдя в тамбур, он первым делом внимательным взглядом окидывал салон. Если там не было ничего интересного, пацан с деловым видом проходил через него в следующий вагон. Увидев же подходящего клиента, мальчик направлялся прямиком к тому и скромно пристраивался напротив, а то и рядом, старательно делая при этом вид, будто они едут вместе, а сам он лишь ненадолго выходил по своим надобностям. Выждав некоторое время и выбрав момент, когда остальные немногочисленные пассажиры перестанут обращать на него внимание, Сереженька быстро обшаривал карманы ничего не соображающего пассажира. За минуту до очередной станции он снова тихонько возвращался в тамбур и больше уже в этой электричке не «работал».

Изредка, правда, случались и накладки. Как-то один из пассажиров случайно увидел, что Сергей лезет во внутренний карман пальто спящего мужчины.

— Э, орел! Ты чего это там делаешь, а?!

Но тот не растерялся. Мгновенно подавив желание «рвать когти», Соколов сделал вид, что поправляет мужчине шарф, а затем, нахлобучив тому шапку поглубже, начал трясти его за грудки:

— Дядя Андрей, выходим! Дядя Андрей!.. Наша станция сейчас — вставай!.. Ну дядя Андрей, пошли давай…

«Дядя Андрей» открыл глаза и, мало что соображая, поплелся в тамбур, бережно поддерживаемый «племянником». Взволновавшиеся было пассажиры успокоились, видя, что мужчина проявил адекватную реакцию. Выйдя из электрички и подождав, пока она отъедет, Сережа аккуратно пристроил «дядю» на скамейку, исподволь наблюдая, не смотрит ли кто за ними. Как только мужчина снова «ушел в нирвану», пацан тут же испарился, прихватив шапку «родственника».

А еще один раз пришлось все же спасаться бегством. Обошлось… Но это были скорее исключения из общего правила, и в целом бизнес процветал.

Кстати, самой первой жертвой нашего героя стал рыболов, возвращавшийся с подледного лова в полубессознательном состоянии. Его Соколов, в поздний воскресный вечер от нечего делать слонявшийся по платформе, случайно углядел через окно ярко освещенного салона. В вагоне больше никого не было, и парнишка, повинуясь скорее невнятному порыву, чем с какой-либо осознанной целью, успел заскочить вовнутрь между створок уже закрывавшихся дверей. На следующей остановке он спокойно вышел, неся через плечо рыболовный ящик со всевозможной утварью. Ящик этот Соколов-старший у сына уже на следующий день отобрал и пропил, тем самым фактически благословив его на продолжение «бизнеса». А было Сереже в ту пору всего-то неполных тринадцать лет…

Потом появились новые знакомые, и начались дела посерьезнее. Впервые Соколов предстал перед судом в пятнадцатилетнем возрасте — стоял «на шухере», когда его более старшие собратья по ремеслу обчищали квартиры. По малолетству срок пацану определили условный.

Трудно сказать, пошел ли урок впрок, но в следующий раз пред служителями Фемиды Сергей явился лишь спустя шесть лет — по возвращении из армии. В вагоне поезда, мчавшего новоиспеченного дембеля к родным берегам Невы, он основательно отметелил проводника, категорически отказавшегося продать уже изрядно нагрузившемуся к тому времени Соколову очередную поллитровку. Настолько серьезно, что на ближайшей станции мужчину сняли с поезда и увезли в больницу, а его обидчика наряд милиции из трех человек с трудом утихомирил и запихнул в кутузку станционного пикета.

Тут уже Фемида не была к Соколову столь снисходительна. Срок оказался не условным, а вполне реальным. Отбыв его, Сережа возвратился в родной Ленинград не только с определенным опытом, но и с неистовым желанием поскорее наверстать упущенное. Здоровьем его бог не обидел, ростом и силой — тоже. Мозгов, правда, можно было бы и побольше, но и так, в общем-то, не дебил. Между тем на дворе уже стоял 93-й год — разгул рыночного беспредела. Неудивительно, что Кондуктор быстро попадал в одну из преступных группировок, специализирующихся на печально знаменитой 148-й статье Уголовного кодекса — «Вымогательство» — с которой начинало большинство ныне известных и довольно респектабельных бизнесменов…