Вячеслав Денисов - Я никого не хотел убивать

— Пока Татьяна Зиновьевна копается в чужом белье, может, позволите выбрать какую-нибудь книгу из вашей личной библиотеки? — не придумав ничего более существенного, спросил я.

Инну Алексеевну словно подменили. Она заметно оживилась и даже перестала обращать внимание на мой накладной карман, из которого совсем недавно так нелепо свисала похищенная мною золотая цепочка.

— Идёмте, дорогой Павел Николаевич! — восторженно произнесла она. — Я подберу вам отличнейший роман. Вы будете в восторге! Я с удовольствием дам вам почитать любую из моих книг, но с непременным условием…

— Заранее согласен… — заверил я.

— Вы ни в коем случае не должны загибать страницы, и уж конечно, не использовать книгу как удобную подставку под чашечку горячего кофе.

— Непременно обещаю этого не делать… — заверил я. — Можете не сомневаться: я не такой человек. Я сам не люблю, когда с хорошей книгой обращаются как с макулатурой.

— Вы внушаете доверие, — улыбнувшись, прочирикала она. — Можете приходить ко мне хоть каждую неделю…

— Все ваши книги будут в целости и сохранности! — вновь заверил я.

— Вот и договорились…

Безымянная взяла меня под руку, но остановилась и, слегка смутившись, произнесла:

— Одну минутку, Павел Николаевич! Я только предупрежу Танечку, что вы у меня в гостях…

— Не нужно никого предупреждать! — с ходу выдал я. метнув на неё мрачный взгляд. — Мы ведь с вами не малые дети, чтобы ставить кого-то в известность о наших намерениях.

— Заодно посмотрю, что она столько времени делает в комнате покойного соседа, — заартачилась Инна Алексеевна.

Она внезапно отпустила мою руку, взялась за ручку и, распахнув дверь, заглянула в комнату. Безымянная ещё не успела понять, почему Татьяна лежит на полу в луже крови, но в её глазах уже отразился неимоверный ужас. Я не позволил ей окончательно прийти в себя, и, осознав случившееся, издать истерический крик. Схватив за горло, я начал её душить. Она всячески пыталась вырваться из моих рук, но её старания были напрасны. Наконец она заметно ослабела, движения стали менее осознанными, руки беспомощно опустились. Через несколько секунд она совершенно обмякла и перестала оказывать отчаянное сопротивление.

Продолжая держать за горло, я втащил её в комнату Ивана Никаноровича, но, в отличие от Лихачёвой, аккуратно положил на диван. Вычислив, какая из стен разделяла эту комнату с той, где жила Ирина Александровна, я без особого труда обнаружил испорченные обои.

Заглянув в отверстие от выпавшего сучка, я убедился, что с другой стороны оно наглухо прикрыто. Я удовлетворённо вздохнул. По всей вероятности, бывшая химичка, утомлённая моей беседой, не проявляла признаков любопытства.

Вновь переведя взгляд на Безымянную, я непроизвольно вздрогнул. Сейчас мне сложно судить, действительно ли пальцы на её правой руке слегка шевельнулись от того, что она начала возвращаться к жизни, или это был плод моего возбуждённого воображения, но я не стал рисковать. Я затянул шарфик Инны Алексеевны с такой силой и до такой степени, насколько позволила её тонкая шея. После чего предусмотрительно сделал контрольный узел. Даже в том случае, если она не умерла от моих рук, то теперь у неё не осталось ни единого шанса на спасение. Последний раз взглянув в её широко раскрытые глаза, я уже не стал закрывать веки и лишь на прощание огорчённо произнёс:

— Тебе же русским языком было сказано: не нужно никого ни о чём предупреждать! Возможно, мы с тобой смогли бы договориться. Во всяком случае, я предоставил бы тебе право выбора. У тебя был шанс остаться в живых…

Прежде чем выйти из комнаты Ивана Никаноровича, прихватив с собой дорогостоящую коробку из-под обуви, я вновь взял пакетик с остатками наркотических средств и преднамеренно вложил в руку Инны Алексеевны, предварительно позаботившись, чтобы на нём не осталось моих отпечатков. Затем плотно прикрыл за собой дверь и вышел в прихожую. Оставив пакет с драгоценностями возле тумбочки со стационарным телефоном, я решительно направился к восьмидесятилетней старушке.

Когда я вошёл в её комнату, она спала, словно младенец, тихо сопела и во сне даже чему-то слегка улыбалась. Несомненно, если бы она знала, какая жуткая участь постигла её соседок, то вряд ли смогла бы так спокойно и крепко заснуть. Я не сентиментальный человек и вынужден действовать вполне осознанно. Мне некогда было раздумывать, стоя над спящей старой женщиной. Несмотря на предположения о том, что Леночка вернётся из университета не ранее чем через три часа, я не был твёрдо убеждён, что в любую минуту она не щёлкнет задвижкой замка. Мне бы не хотелось, чтобы она стала четвёртой жертвой и пятой среди мёртвых тел, которые рано или поздно будут обнаружены в коммунальной квартире.