Вячеслав Денисов - Я никого не хотел убивать

Я никогда не считал других людей глупее себя, но этот самонадеянный Пинкертон, который бесцеремонно вошёл в квартиру моей любовницы с единственным желанием: как можно скорее упрятать меня за решётку, не только понравился мне с первого взгляда, но и почему-то не вызвал в душе неадекватных эмоций.

— Вы наверняка догадываетесь, по какому вопросу вас доставили в следственный отдел? — спустя некоторое время поинтересовался он.

— Не имею ни малейшего понятия! — коротко ответил я, окинув его невозмутимым взглядом.

Передо мной стоял высокий стройный мужчина в классическом костюме тёмно-синего цвета, в итальянском стиле, состоящем из прямых брюк, пиджака до середины бедра, и жилетки, дополненной белой рубашкой с отложным воротником и строгим атласным галстуком.

На вид ему лет пятьдесят, а то и чуть больше. У него совершенно седые коротко остриженные волосы, правильные черты лица, прямой ровный нос и выразительные карие глаза. Его опрятная внешность невольно вызывала уважение. Однако будь он в форменном обмундировании, наверняка выглядел бы гораздо солиднее. При этом он явно не относился к тем мужчинам, которые постоянно жаждали любовных приключений, и наверняка был самым что ни на есть порядочным семьянином, хорошим отцом и верным любящим супругом.

— Кабанов Юрий Александрович! — представился он, упустив специальное звание и прочие регалии.

Я лишь ухмыльнулся в ответ, демонстративно показывая всем видом, что ни его фамилия, ни должность не имеют для меня ни малейшего значения. Относительно его специального звания у меня не возникло никаких сомнений. Как минимум, он был майором юстиции.

— Неужели до сих пор не догадываешься, по какой причине мне и моим коллегам пришлось разыскивать тебя по всему городу и провести экстренное задержание? — резко перейдя на «ты», полюбопытствовал он.

— К чему этот бессмысленный разговор? — резонно отмахнулся я. — Мне двадцать девять лет, и я давно вырос из юношеского возраста! Я достаточно хорошо осведомлён, что у вас, у следователей, даже к самым добропорядочным и законопослушным гражданам одни и те же претензии…

— В каждом честном человеке пытаемся разглядеть потенциального преступника… — взметнув брови, с чувством лёгкого негодования добавил он.

— Во всяком случае, на мой счёт ты глубоко заблуждаешься! — вспыльчиво заявил я. — Мне неизвестна истинная причина моего задержания, но не сомневаюсь, что произошла чудовищная ошибка.

— Ещё скажи, что из-за этого у меня могут возникнуть крупные неприятности! — равнодушным тоном произнёс Кабанов.

Я не мог не заметить, что он не сомневался в собственной правоте. Юрий Александрович был свято уверен в том, что ему удалось задержать опасного преступника, которого несколько дней подряд разыскивали буквально все представители правоохранительных органов не только Мурманска, но и всего Кольского полуострова.

— Действительно, не понимаю причину моего нелепого задержания! — возмутился я. — Если всему виной моё недавнее ресторанное знакомство с Ниночкой Прудниковой, так могу заверить, что я не альфонс, презирающий всякую работу и живущий за счёт обманутых женщин.

— Тебя не прельщают её личные сбережения?

— Нет.

Я посмотрел ему прямо в глаза и решительно добавил:

— Так же меня не интересует её просторная трёхкомнатная квартира, расположенная в самом центре города.

— Ещё скажи, что у тебя на её счёт вполне серьёзные намерения…

В его голосе прозвучала откровенная ирония, но это не сбило меня с толку. Я отлично понимал, что мои любовные похождения его абсолютно не интересовали. Слухи о загадочной смерти мужчины, обнаруженного в одной из коммунальных квартир, где на фоне разлагающегося трупа совершено хладнокровное убийство ещё трёх женщин, разнеслись по всему городу с невероятной скоростью. Столь ужасное преступление, произошедшее в Мурманске, не могло не взбудоражить местное население, и тем более не могло не заставить самых лучших следователей по особо важным делам вплотную заняться своими прямыми обязанностями.

— Может, ты сам имеешь виды на молоденькую смазливую вдову, а теперь, пользуясь служебным положением, решил избавиться от меня как от основного соперника? — цинично предположил я.

Он непроизвольно проскрипел зубами, но благоразумно оставил моё замечание без ответа.