Вячеслав Денисов: Я никого не хотел убивать

— Довольно-таки редко. Она весьма своенравная женщина и предпочитала оставаться независимой.

— Как вы познакомились?

Я не удивился, услышав от Юрия Александровича вопрос, явно не имеющий отношение к моему задержанию. Он тянул время, продолжая притуплять мою бдительность, выбирал подходящий момент для того, чтобы в конечном результате нанести основной и решительный удар.

— По воле случая, или по благоприятному стечению обстоятельств, мы снимали жильё у одной хозяйки. Тёплыми звёздными вечерами мы с Танечкой часто отдыхали на веранде. За приятной дружеской беседой пили сухое виноградное вино и дышали свежим морским воздухом. Постепенно между нами завязались близкие отношения.

— Очень близкие?

— Достаточно… — неопределённо ответил я.

У меня не имелось ни малейшего желания отпускать в адрес какой бы то ни было женщины вульгарные выражения, не достойные настоящего мужчины.

— Потом мы с ней долго не виделись. Даже начал забывать о её существовании, — с напускной беспечностью продолжил я. — Но на днях она мне позвонила…

Юрий Александрович резко изменился в лице:

— Если можно, пожалуйста, подробнее… — заинтересованно произнёс он.

Я сразу назвал не только точное число, но и указал время её звонка, не забыв упомянуть, что в тот самый день в Мурманске, в одной из коммунальных квартир, произошло жестокое убийство сразу нескольких человек, которое взбудоражило весь город.

— Ходили разные слухи, — как бы между прочим констатировал я. — Одни говорили, что наркоман убил трёх соседок, отказавшихся дать деньги на приобретение дозы. Затем, якобы, покончил жизнь самоубийством. Другие утверждали, что эти самые женщины были жертвами его постоянных сексуальных домогательств и решили разделаться с ненавистным извращенцем раз и навсегда. После совершённого возмездия между ними произошла ссора…

Я внимательно посмотрел на Юрия Александровича и, всплеснув руками, громко произнёс:

— Да кому я рассказываю? Можно подумать, что в этом столь серьёзном заведении никто и ничего не знает о случившемся…

— О чём у тебя с Татьяной Зиновьевной был разговор? — не обращая внимания на очередной всплеск моих бурных эмоций, поинтересовался Кабанов.

— Мне кажется, что подобный вопрос лишён элементарной этики и переходит все рамки приличия! — дерзко огрызнулся я. — Мало ли о чём мы с ней могли болтать?

— А всё-таки?

— Категорически отказываюсь отвечать на подобную тему! — почти выкрикнул я. — Если такой любопытный, пригласи Татьяну Лихачёву сюда в кабинет. В её присутствии, и лишь после того, как она позволит мне рассказать о нашем состоявшемся разговоре, я с превеликим удовольствием изложу его в самых мельчайших подробностях…

Юрий Александрович вновь переложил папку с документами на прежнее место. Потом легонько постучал карандашом по краю стола, затем внимательно посмотрел на меня и отрешённо произнёс:

— Именно в тот день, когда Татьяна Зиновьевна Лихачёва разговаривала с тобой по телефону, она погибла…

Мне пришлось изрядно потрудиться над тем, чтобы я смог достоверно изобразить на собственном лице неподдельное изумление.

— Этого не может быть! — решительно опротестовал я. — Какая-то ерунда…

Я не спешил выразить ни сожаление по поводу её смерти, ни элементарной растерянности. Я вёл себя так, словно на меня внезапно вылили ушат ледяной родниковой воды, и от этого какое-то мгновение я никак не мог сообразить, что происходит. Я даже не сразу решился уточнить, где именно, при каких обстоятельствах, и каким образом она погибла.

— К сожалению, это правда! — тяжело вздохнув, заверил Кабанов.

Ради того, чтобы ещё раз подтвердить мою непричастность к нашумевшему преступлению, я вновь взглянул на Юрия Александровича невинным открытым взглядом.

— Видимо, угодила под автомобиль? — с притворной растерянностью, выдавил я из себя.

— Почему так решил?

— Когда она мне позвонила, то была очень взволнована, хотя всячески пыталась это скрыть. Ничего удивительного, если в таком состоянии решила перейти улицу в неположенном месте.

— Нет. Её убили дома, в собственной коммунальной квартире.

Я продолжал делать вид, будто его трагическое сообщение стало для меня неожиданной новостью. Преднамеренно выдержав паузу, я отрешённо произнёс:

— Так значит, Танечка была одной из тех несчастных женщин?

Кабанов продолжал смотреть на меня глазами горного орла, преследующего потенциальную жертву. Но он и не догадывался о том, что я заранее предвидел ход его мыслей, и заведомо обдумал план своих дальнейших действий. Каким бы я был кретином, если бы начал отрицать свою причастность к телефонному разговору с Татьяной Лихачёвой! Только настоящий идиот мог допустить столь опрометчивый поступок. Даже самый неопытный следователь, обнаружив в одной коммунальной квартире одновременно несколько трупов, в первую очередь затребовал бы в компаниях сотовой связи распечатку всех входящих и исходящих звонков, имеющих прямое отношение к той или иной жертве уголовного преступления. Именно по этой веской причине я не видел смысла отрицать очевидное.