Жаклин Уинспир - Простительная ложь. Вестник истины

— В общем, мы сейчас между двух огней: ребятам нужно приличное образование, но не хочется, чтобы их наказывали за мельчайшую провинность. — Присцилла положила нож и вилку на тарелку и взяла стакан. — Так что на этой неделе посмотрю еще три школы, а еще надо встретиться с адвокатами, обсудить расходы на содержание имения. С одной стороны, я почти готова его продать, но с другой стороны, хорошо бы сохранить его для детей. — Она покачала головой. — Ладно, все это слишком скучно для застольной беседы. А как ты? Чем сейчас занимаешься?

— Ты же знаешь, я не могу рассказывать о своих расследованиях.

— Даже замученной матери троих озорников?

— Это кто тут замученный? — улыбнулась Мейси. — Ладно уж, скажу пару слов о следующем деле: если я им займусь, то мне придется доказывать, что человек, который погиб на войне, действительно мертв.

Мейси не стала говорить, что речь идет о летчике. Она и так сказала слишком много.

Присцилла скорчила гримасу.

— Боже, лучше бы я не спрашивала! Впрочем, если подумать, это не так уж и необычно. Столько людей пропало без вести, что сердце кровью обливается.

— Скорее всего мне придется поехать во Францию, чтобы завершить расследование, — продолжила Мейси. — Хотя не могу сказать, что жду этой поездки.

— Тогда ты просто обязана заехать в Биарриц! Хоть отдохнешь после работы. Господи, я столько лет зову тебя в гости!

— Боюсь, это не по пути. Вот в твою парижскую квартиру я бы, может, и заехала.

Присцилла покачала головой.

— Я в Париже почти не бываю, разве что изредка пройтись по магазинам. В ту квартиру иногда наведывается Дуглас, когда пишет. Там, в Париже, что-то вроде международного литературного клуба, и Дуглас черпает в нем вдохновение. Американцы довольно забавны, но, по-моему, обожают злословить. Ну, ты знаешь, о чем я.

— Понятия не имею, Прис. На Фицрой-сквер собирается похожая компания, но я с этими ребятами почти не общаюсь. Мы даже не здороваемся.

Присцилла замолчала, водя пальцем по краю бокала. Мейси бросила пристальный взгляд на подругу. Ее оживление угасло, и по застывшим неподвижно плечам Мейси поняла, что у Присциллы тяжело на сердце.

— Что с тобой, Прис?

— Нет, ничего, все в порядке…

Мейси откинулась на спинку стула, а Присцилла, наоборот, подалась вперед, положила локти на стол и нервно усмехнулась, отгоняя тревожные мысли шуткой.

— Знаешь, отец выгнал бы меня из-за стола, если бы увидел. «На стол сырое мясо не кладут», — говаривал он и колол руку провинившегося вилкой.

— Те, кто умер, всегда рядом, — сказала Мейси.

— Да. И чем старше мальчики, тем больше в этом убеждаюсь. Им не довелось увидеть своих дядей, но как же они на них похожи! Я замечаю это каждый день, даже когда кто-нибудь из них норовит заехать другому в ухо. Господи, я так скучаю по братьям, скучаю по всей семье! — Присцилла взяла мундштук и под осуждающими взглядами двух матрон за столиком неподалеку зажгла очередную сигарету.

— Но дело не только в этом, да? — Мейси расслабленно положила руки на стол.

Присцилла выпустила колечко дыма и ослепительно улыбнулась дамам по соседству. «Она совсем не меняется», — подумала Мейси.

— Твое новое расследование… — Присцилла было запнулась, но потом продолжила: — Я вдруг подумала о своем старшем брате, Питере. Ты же знаешь, я была самой младшей, мальчики все старше. Пол и Пат погибли в тысяча девятьсот шестнадцатом, сперва один, а через пару недель — другой. А вот Питер… Я о нем ничего не знаю.

— Неужели?

Мейси не стала наклоняться к подруге, давая той возможность говорить без помех.

— Вообще ничего. — Присцилла посмотрела подруге в глаза. — Наверное, это все из-за того, что мальчики так быстро взрослеют. После войны, когда родители умерли, я старалась ни о чем не думать. Сорвалась во Францию, год пила там, не просыхая, но, слава Богу, встретила Дугласа, и он вытащил меня из пропасти. Я его обожаю, Мейси, обожаю своих мальчиков. Мы с Дугласом помогли друг другу, и я не хочу оглядываться назад, но…

— Что?

— Мы не знаем, где погиб Питер. Его тело так и не нашли, впрочем, в войну это было обычным делом. Я даже телеграмму не видела. Родители сожгли ее, ведь к тому времени они уже потеряли Патрика и Пола. С тех пор я и мучаюсь. Бывает, забуду ненадолго, а потом какая-нибудь мелочь вроде твоего рассказа о новом деле, и все вновь всплывает в памяти.

Мейси помедлила с ответом, затем бережно взяла руки Присциллы.

— Послушай, Прис, я хочу, чтобы ты кое-что обдумала, и, пожалуйста, не отвергай мое предложение сразу. Давай, я отведу тебя к одному человеку, который поговорит с тобой и поможет смириться с кончиной Питера. Сама я не могу, мы слишком близки, но вот Морис…