Клод Авелин - Кошачий глаз

— Я сказал — позднее. — Блондель сел и взял в руки музыкальную шкатулочку. — Теперь я хотел бы услышать побольше об этой вещице. Она находилась среди вещей, выброшенных из шкафа?

Тюссен заглянул через плечо Блонделя.

— Это реклама, — сказал он.

Блондель начал допрос.

— Мадемуазель Сарразен хранила это среди сувениров?

— Нет, господин инспектор, — поспешно ответила Жизель, давая понять, что сделает все, чтобы помочь правосудию. — Это лежало в другом месте. В воскресенье утром я принесла ей завтрак. Обычно она сразу просыпалась и смотрела на часы. Не встречала человека с более прочными привычками. Но в воскресенье она не могла проснуться…

— Она заболела?

— Нет. Думаю, она вернулась домой поздней ночью. Я уже спала. В субботу после ужина она отправилась куда-то в платье с огромным вырезом, а вернувшись, раздевалась наспех, кое-как. Все было разбросано: чулки, платье, комбинация, даже туфли я нашла под комодом! И это при ее аккуратности. Везде валялись всякие мелочи: коробочка с разноцветными шариками, серпантин…

— Она сказала вам, куда идет?

— Мадемуазель никогда не говорила.

— Она ушла одна?

— Да, господин инспектор. Уехала на своей маленькой машине.

— И вернулась одна?

— Могу сказать только, что утром она была одна, как всегда.

— А что стало с этой мишурой?

— Она велела мне все сжечь.

— Где?

— На кухне.

— Вы это сделали?

— Да. Только эту музыкальную шкатулочку я пожалела. Уж очень она хороша!

— Реклама ночного ресторана, — сказал Тюссен.

Блондель повернул ручку.

— У вас эксцентричный вкус, мадемуазель Жизель. — Она не поняла и опустила голову. — Возможно, в этом случае вас следует поблагодарить.

Хотя допрос на набережной Кэ-дез-Орфевр происходил в присутствии Бело, он не дал результатов. Молодые инспекторы уверяли, что это не единственная кража, но Жизель не вызвала у комиссара никакого интереса. Его заинтересовала музыкальная шкатулочка и субботний выход мадемуазель Сарразен. Он соединился с полицией нравов, а через четверть часа появился Вавассер. Он служил в полиции нравов много лет и специализировался на высшем обществе. У него были манеры дипломата.

— Вы хотели бы услышать об «Утке-Баламутке»? Нет ничего проще. Я был на открытии. Частным образом. Хозяин ресторана прислал в нашу контору два приглашения. Широкий жест, принимая во внимание цену ужина. Мы тянули жребий. Я выиграл и пошел в ресторан с одной моей знакомой. Ей там очень понравилось. Находится «Утка-Баламутка» на углу улиц де Мартир и Кондорсе.

— А почему у ресторана такое странное название? Там действительно собираются какие-то баламуты? Наркоманы? Что вы там увидели?

— Прекрасный спектакль! Гвоздем программы была Джина Герман. Это, я вам скажу, высокий класс! У моей жены есть все ее пластинки!

«Зато нет достаточно элегантного платья, чтобы появиться в таком ресторане!» — подумал Бело.

— Около часа ночи мы получили цветы, подарки, всякую праздничную мишуру, — продолжал Вавассер. — Танцевали под джаз-оркестр из Лондона. Посетители — люди из высшего общества.

— Кому принадлежит ресторан?

— Торговой компании. Во главе ее стоит некий Мерсье. У него и до этого были рестораны, все роскошные и дорогие, никакими баламутами не посещаемые. В субботу собрался цвет Парижа: кинозвезды, художники, светские львы, два члена академии.

— А эту особу вы видели? — спросил Бело, подкладывая Вавассеру фотографию Югетты Сарразен.

— А что! Это неглупо — показать фото женщины в купальном костюме, чтобы узнать, видел ли ее человек, практически голую. Ох, простите, господин комиссар! — Вавассер слегка смутился. — Я ее не знаю, но видел. А кто это, если не секрет?

— Югетта Сарразен, убитая на другой день у себя дома в Нейи.

— Рука в чемоданчике? — воскликнул Вавассер. — Я не узнал ее на фотографиях, помещенных в газетах! Она пришла одна, сразу после нас, и села за оставленный ей столик, на котором стоял только один прибор. Это обращает внимание. Моя знакомая залюбовалась ею. Разные люди с ней здоровались. Потом она подсела к большому столу, за которым собралось многочисленное общество. Мерсье занимался ею, но не больше, чем другими. Она много пила и производила впечатление слегка взволнованной. Мы ушли раньше ее.

— Надо иметь какие-то отношения с хозяином, чтобы позволить себе заказывать столик на одного в ресторане такой категории. — Бело взглянул на часы. — Мне пора ехать на вокзал встречать отца той девочки, которая вчера покончила с собой.