Кэролайн Грэм - Смерть лицедея

— Разумеется, Дирдре, ингредиенты, из которых делают кровь, легко достать, — огрызнулся Гарольд Уинстенли, которого раздражало любое упоминание о Королевском Шекспировском театре. — Полагаю, никто из присутствующих не сомневается, что их легко достать. Я просто пытаюсь быть чуточку оригинальнее… отойти от привычных стереотипов. Comprenez? [2] Понимаете? ( франц. ). — Он внимательно оглядел собравшихся, явно ожидая восторгов по поводу нечеловеческого терпения, с которым он выслушивает такую откровенную чушь. — Кстати, если речь зашла о привычках, то не пора ли нам выпить кофе?

— Да, извините. — Дирдре Тиббс, сидевшая на сцене, по-девичьи обхватив руками колени, вскочила на ноги.

— Тогда поживее.

— Если, по-вашему, Скофилд манерен, — сказал Дональд Эверард, возвращаясь к уничижительному замечанию Эсслина, — то как насчет Саймона Кэллоу? [3] Кэллоу Саймон (р. 1949) — английский актер, режиссер, сценарист.

— Да, как насчет Саймона Кэллоу? — выкрикнул его брат-близнец.

Дирдре оставила их поносить выдающихся актеров сколько душе угодно и направилась из зала в буфет. Дирдре считалась помощником режиссера. На предыдущих постановках она выполняла всякие мелкие поручения, но несколько недель назад, пропустив для храбрости пару стаканчиков мартини, робко попросила у правления общества обсудить возможность ее повышения. К ее радости, они проголосовали в ее пользу, пусть и не единодушно. Но радость была недолгой, поскольку ее теперешние обязанности, как оказалось, ничем не отличались от тех, которые она выполняла в театре Лэтимера и раньше. Гарольд (как он сам говорил) не терпел никаких возражений, когда дело касалось постановочных вопросов, и ее немногочисленные робкие суждения либо пропускал мимо ушей, либо разносил в пух и прах.

В буфете она сняла кружки с крючков и крайне осторожно, чтобы чего доброго не звякнуть, расставила их на подносе, потом тонкой струйкой пустила воду из крана и наполнила чайник. Гарольд, считавший, будто он один стоит доброго десятка умных голов, при малейшем шуме мгновенно терял весь творческий настрой.

Конечно, с грустью признавала Дирдре, в режиссуре он знает толк. Двадцать лет назад он выступал на сцене в Файли, на протяжении одного летнего сезона ставил спектакли в Майнхеде и участвовал в премьерных гастрольных представлениях «Паутины» [4] Пьеса Агаты Кристи (1954) по ее одноименному роману. (с первоначальным лондонским составом). Такому опытному человеку не возразишь. Хотя кое-кто и пытался. Особенно новички, которые еще имели собственное мнение и не сразу разбирались в исторически сложившейся иерархии. Впрочем, их было немного. Отбор в ЛТОК был жестким. Николас, игравший Моцарта, тревожно ожидал результатов прослушивания в Центральную школу сценической речи и актерского мастерства. Он изредка возражал. Эсслин не возражал никогда. Он внимательно выслушивал все, что говорил Гарольд, а потом играл в своей обычной пресной манере. Гарольд мирился с неуступчивостью одного человека и утешался тем, что все остальные ходили у него по струнке.

Дирдре всыпала в кружки дешевого растворимого кофе и сухого молока, потом налила кипятку. Кое-где на поверхность всплыли один-два белых комочка, и она принялась судорожно давить их ложечкой, попутно пытаясь вспомнить, кому класть сахар, а кому — нет. Лучше взять с собой пачку и спросить. Она тихонько вернулась в зал, с трудом удерживая в равновесии тяжелый поднос. Эсслин завел разговор об Иэне Маккеллене [5] Маккеллен Иэн (р. 1939) — английский актер. :

— Совершенно вопреки здравому смыслу, меня увлекли его актерские потуги. А ведь он от начала до конца только и делал, что выставлял себя напоказ и пытался вызвать всеобщее восхищение.

— Но я думал, — сказал Николас, невинно округлив серые глаза, — что в этом и есть смысл игры.

Братья Эверарды, которые всегда беззастенчиво поддакивали исполнителю главной роли, один за другим воскликнули:

— Я точно знаю, что имеет в виду Эсслин.

— Я тоже. Маккеллен всегда оставлял меня равнодушным.

Дирдре встряла со своим вопросом насчет сахара.

— Милочка, пора бы уже запомнить, — сказала Роза Кроули, — мне самую малость. — Она говорила с хрипотцой, растягивая слова. Играла она госпожу Сальери, свою самую скромную роль по сравнению с предыдущими, но в «Амадее» других возрастных женских ролей не было. Понятное дело, служанки и престарелые жительницы города во внимание не принимались. — Ты уже столько репетиций подкрепляешь наши силы, — продолжала она. — Не знаю, как тебе это удается. — Роза слегка вздохнула. К Дирдре она по определению благоволила, поскольку знала, что великодушие к статистам и помощникам режиссера — признак настоящей звезды. Она просто хотела, чтобы Дирдре была немного порасторопнее. Роза с лучезарной улыбкой взяла у нее свою кружку с отбитыми краями. — Спасибо, дорогая.