Кэролайн Грэм - Смерть лицедея

— Если вы помните, Китти… — Эйвери заставил себя снова прислушаться к словам Тома, — …я спросил вас, не заметили ли вы каких-нибудь изменений в его каждодневном распорядке, и вы ответили, что незадолго до смерти он выходил на работу в субботу утром. Не знаю, Роза, припомните ли вы?..

— Не было такого, — бывшая миссис Кармайкл помотала головой. — Тут он был непоколебим. Говорил, что фактов и цифр ему хватает и на неделе.

— По словам Китти, у него был «кое-какой должок в конторе». Странная фраза, не правда ли? Скорее ожидаешь услышать ее от какого-нибудь мошенника, нежели от честного бухгалтера. Что обычно означает эта фраза? Долги принято взыскивать. Полагаю, именно это Эсслин и собирался сделать. Что ему причиталось и за какой срок, мы не знаем. Но он определенно решил, что прошло достаточно времени.

— Но Том, — вмешалась Джойс, — ты сказал, что его убили, потому что он что-то знал.

— А еще, — воспользовался заминкой Николас, — задолжать кому-нибудь деньги не очень приятно, однако на этом жизнь не заканчивается. Из-за этого не стоит убивать. Я хочу сказать, в худшем случае дело обернулось бы повесткой в суд.

— На карту было поставлено гораздо больше. Чтобы выяснить, что именно, нам придется ненадолго вернуться в прошлое и еще раз спросить себя, что случилось несколько месяцев назад — точнее говоря, полгода — и почему Эсслин сделался после этого самоуверенным и заносчивым?

Барнаби умолк, и наступила тишина, среди которой вызревали подозрения и носились встревоженные взгляды. Плотная поначалу, она понемногу рассеялась, обрела осмысленность и ясность. Барнаби не смог бы сказать наверняка, кто первым указал на Эверардов. Понятно, что не он. Но будто телепатически его мысль передалась всем, сначала одна, потом другая голова повернулась в сторону братьев.

— Он обзавелся парочкой прихвостней, — сказал Николас.

— Не вижу ничего плохого… — выпалил Клайв Эверард.

— …и я не вижу… — подхватил Дональд.

— …в том, чтобы дружелюбно относиться…

— …и преданно восхищаться…

— …даже благоговеть…

— …перед несомненными талантами Эсслина…

— …и замечательным мастерством…

— Чертовы лицемеры.

Барнаби проговорил это так тихо, что присутствующие с минуту озирались по сторонам, не понимая, откуда прозвучало убийственное обвинение. Трой знал этот трюк, и почувствовал сильный выплеск адреналина. Барнаби подошел к тому ряду, на котором сидели братья, и произнес по-прежнему тихо:

— Гнусные, мерзкие, назойливые, злобные ублюдки.

Эверарды, побледнев, тесно прижались друг к другу, и их глаза настороженно сузились. Китти взглянула на них с возрастающим ужасом, Калли, сама не сознавая, что крепко сжимает руку Николаса, привстала с кресла. На скорбном лице Эйвери промелькнул внезапный отблеск надежды. Джойс почувствовала, что задыхается от тревожного ожидания, а Гарольд закивал. Его голова качалась взад-вперед, словно у китайского болванчика вроде тех, на которых иногда можно наткнуться в какой-нибудь антикварной лавке.

— Вы не имеете права говорить с нами подобным образом! — воскликнул один из братьев, быстро придя в себя.

— С каких это пор восхищаться актером стало противозаконно?

— Восхищаться. — Барнаби словно бы выплюнул это слово, и голос его зазвучал в десять раз громче. — Вы им не восхищались. Вы его презирали. Насмехались, потешались над ним. Водили его, куда вам вздумается, как медведя за кольцо в носу. А он, бедняга, никогда в жизни не имевший друзей, не усомнился, что настоящая дружба именно такова. Прихвостни? Скорее наоборот. Что бы это ни означало.

— Eminences grises? [93] Серые кардиналы ( франц. ). — предположил Борис.

— И напрямую причастные к его смерти.

При этих словах Дональд Эверард вскочил с кресла.

— Слышали? — вскричал он, размахивая руками. — Это клевета!

— Мы будем судиться! — взвизгнул его братец. — Вам не удастся безосновательно обвинить нас в убийстве Эсслина!

— У нас есть свидетели!

— Все эти люди!

— Я не говорил, что вы его убили. — Барнаби с глубоким отвращением на лице отошел подальше. — Я сказал, что вы причастны к его смерти.

— Это одно и то же.

— Не совсем. Вы это поймете, если прекратите истерику и спокойно пораскинете мозгами.

Когда братья с недовольным квохтаньем уселись на место, Барнаби продолжил:

— Итак, перед нами марионетка, безвольный лицедей, которого кто-то тянет за ниточки. И что делают — так искусно, так хитро делают — эти кукловоды? Сначала они поощряют его неуступчивость. Я это слышал… «Ведь ты не намерен соглашаться, правда? Ты ведущий актер… разве ты не сознаешь свое могущество? Без тебя они ничего не смогут». Но спустя несколько недель эти довольно скромные шалости начали им приедаться. И они задумались, какую вообще пользу могут из всего этого извлечь. Поэтому они начали присматриваться в поисках чего-нибудь более интересного, и, подозреваю, примерно в это время Эсслин поделился с ними сведениями, которые вдохновили их на грандиозный замысел и вскоре привели к его смерти. Кроме того, сегодня мой сержант сказал кое-что, указавшее мне верное направление.