Александр Фишман - Мертвые головы

— Он говорыт, что оны нам нэ нужны, — кивнул он на пожилого. — Можэшь забирать, только попозже. Ну иды, иды, а то выдышь, мой братышка напрягся. А он у мэня контуженный. Если нэрвничать начнет, мы его вдвоем нэ удержим. Иды! Иды, я говорю! — уже зло прикрикнул кавказец и вновь пребольно ткнул Митю пальцами в грудь.

Охранник молча повернулся и вышел на улицу.

— Кирилл! Только что позвонил Митя, у него горячая ситуация.

Хлебосолов ткнул сигарету в пепельницу, отложил газету.

— Что там еще? — поднимаясь из-за кухонного стола, посмотрел он на встревоженную Мамочку. — Только без эмоций!

— Какие-то абреки отказываются платить. Вот он и…

— Где?

— Помнишь баню, куда в позапрошлую пятницу всех наших девочек заказали.

— Как же, еще сказали, что их мало. Ты еще подумывала, не встать ли и тебе в строй. Чтобы, значит, не уронить честь фирмы.

— Слушай, пошляк, сейчас не до твоих идиотских шуточек!

— Ладно, сколько их?

— Кого?

— Кого-кого… Абреков этих, которые Митю кинули, кого же еще!

— Трое. А девочек четверых заказали?

— Четверых? Ни то, ни се…

— Почему?

— Без остатка не делится.

Это Кирилл произнес уже выходя на лестничную площадку.

— Мишаню вызывать? — крикнула ему вослед Мамочка.

— Пока не надо. Если что — позвоню…

— Ты что, один приехал? — недовольно скривил губы Митя.

— Нет, с бригадой-спецназа! — усмехнулся Хлебосолов.

— Мог бы Мишаню подпрячь. Он бы совсем не помешал.

— Где бы я его искал! Ладно, рассказывай, что там за абреки.

— Их трое. Один волосатый, как орангутанг, здоровый такой, накачанный. Второй молодой, мой ровесник, психованный, весь из себя…

— В чем это выражается?

— Тот, "шерстяной", сказал, что он контуженный. На плече "партак" — волчара с оскаленной пастью. Так-то он не здоровей меня, но взгляд бешеный.

— А третий?

— Третий — мужик уже в годах. Лет пятьдесят, а то и больше. Он у них за старшего. По ходу они все родственники.

— За старшего — потому что по возрасту старше или по положению?

Митя подумал.

— Не, не по положению, — уверенно произнес он. — По возрасту. По положению главный — "шерстяной". А этот вроде как аксакал.

— Понятно.

— Старика я в принципе мог бы взять на себя, — глядя в сторону и как бы рассуждая с самим собой, произнес Митя.

— Хрен тебе, — показал ему кукиш Кирилл. — Мохнатый и старик — мои. Возьмешь на себя молодого. В самый раз будет.

— Слушай, они здоровые абреки. Наверняка воевали. Может..?

— Да ладно ты, не тряси гузном! Справимся с Божьей помощью!

— Ну смотри…

— Это их "тачка"? — кивнул Хлебосолов на припаркованную неподалеку белую "Тойоту-Камри" европейской комплектации.

— По ходу их.

— Ясно. Значит так, как начнется — своего вырубай сразу, не рассусоливай.

— Когда это я…

— Знаю я тебя. Любишь стойки демонстрировать, прыжки разные и прочую каратистскую акробатику. Короче, без своих штучек, не тот случай.

— Тогда погоди, я сейчас!

Митя сбегал к своей машине и вернулся с монтировкой. Он завернул ее в газету и сунул в рукав куртки.

— Я готов!

— Смотри, поосторожнее с этой железякой, — предостерег приятеля Кирилл.

— Ладно, не переживай. Ну что, двинули наводить порядок?

— Двинули!

Теперь молодой член кавказского трио уже не восседал в кресле в гордом одиночестве: на подлокотниках, по обе стороны от него примостились две девушки. Они натянуто улыбались своему кавалеру, а тот что-то пьяно и зло выговаривал им. Лица девушек были бледны.

Пожилой мужчина находился в обществе Яны в том же положении, в котором их наблюдал Митя перед уходом.

Увидев из моечного зала приход охранников, в холл выскочила Юля. Обнаженное тело ее было покрыто капельками воды, в глазах тревога.

— Э-э, ты куда! Вэрнись, сука! Кому гавару, вэрнись! — раздался ей вослед разгневанный голос "шерстяного". — Голову атарву, билядь!

Хлебосолов показал девушке взглядом, чтобы она шла в комнату отдыха, и сам направился туда же. Юля, подхватив простыню, бросилась за ним, Митя тоже держался рядом.

Вытираясь на ходу, в комнату отдыха стремительным шагом вошел "шерстяной", глаза его злобно сверкали, тонкие губы вытянулись в угрожающую линию.

— Э-э, щто за дэла! — окинув взглядом Кирилла и сразу поняв, почувствовав по ответному взгляду, что это далеко не Митя, и что он так просто не уйдет, закричал кавказец.

Хлебосолов приглушил звук магнитофона и по очереди оглядел собравшихся. Трое "отдыхающих" мужчин смотрели на него зло и враждебно, неприкрыто угрожающе. Девушки — испуганно, кроме Юли, которая уже бывала с ним в подобных ситуациях. Митя равнодушно смотрел в пол.