Александр Фишман - Мертвые головы

— В общем, да. Кроме ресторана. Ну его! Поехали лучше к тебе. Наберем всего. А в кабаке музыка, шум, рожи всякие. Чего мы там не видели?

— Ко мне так ко мне, — согласилась девушка. — Почему бы и нет?..

После прошлого раза в ее друге пробудилась бешеная, просто какая-то ненормальная половая активность. Чужая смерть и причастность к ней явно возбуждали его. И сейчас, видимо, творилось то же самое. Она еще не научилась распознавать все симптомы, но наверняка они были. В конце концов, им обоим надо было как следует расслабиться…

…Из пятидесяти восьми прожитых лет последние тридцать его иначе как Александрыч не называли, кроме детей, конечно, и внука. Даже жена.

Раненько утром, едва рассвело, Александрыч запряг своего Стрелка в телегу и выехал с подворья, кликнув с собой собак.

Тот луг недалеко от дороги он заприметил давно. Нет, сено оттуда, разумеется, вывезли, сейчас не советские времена, но подобрали не чисто, и при желании можно было скопнить еще стожок — другой. А желание такое у Александрыча было.

Он по-честному выжидал, когда хозяин еще возьмет свое, втайне надеясь, что кто бы он ни был — колхоз, или как там они сейчас называются, фермер, частник — этот пресловутый хозяин уже махнул на лужок и остатки сена на нем рукой, не держит его в активе. Осень неизменно катилась к зиме, шли дожди, хоть и не проливные, но для сенца и такие не благо, дело шло к холодам. Когда Александрыч окончательно убедил себя, что добро может уйти под снег, он решился.

На машине весь путь не занял бы и пятнадцати минут. На конной тяге, конечно, побольше. Но ничего, была бы цель!

На лужке Александрыч не стал распрягать Стрелка, хотя и видел, как заинтересованно тот косит своим теплым карим глазом на оставшуюся кое-где травку. Вместо этого он надел ему на морду торбу и сунул туда пару охапок подобранного тут же сена.

— Лопай вот. Нет у нас времени, брат, так что не обижайся.

Он принялся быстро и сноровисто сграблять сено. Стрелок спокойно стоял на месте, занятый своим рационом. Кудлатка и Тузик, играя, носились по лугу.

Кудлатка был крупным псом, получившим свое прозвище из-за внешнего вида. Предки каких пород поучаствовали в появлении на свет этого кудлатого сукиного сына определить не представлялось ни малейшей возможности. По всему выходило, что беспородный байстрюк — дворняга, но очень уж крупная для представителя этого племени. Происхождение пса Александрыча ничуть не заботило. Он любил этого умного и сильного пса, готового за хозяина перегрызть глотку любому живому существу.

Тузик был помесью овчарки с… с черт знает кем. Некоторые элементы овчарочьего экстерьера были налицо, но ведь не овчарка! Мелковат, глуповат, уши не стоят. В семье Александрыча Тузик, приблудивший еще прошлым летом к их двору, считался любимцем хозяйки. С Кудлаткой они ладили, ну и ладно…

Нагрузив телегу, Александрыч прикинул и пришел к выводу, что в следующую ходку подобрать сенца удастся никак не меньше. Эта мысль привела его в благостное расположение духа, в каковом он и прибывал, возвращаясь домой.

Стрелок тянул воз мерным, но не сказать, чтобы медленным, шагом. Александрыч думал о том, что сенцо, конечно, не высший сорт, помочил его дождик, может и подпреть. Но если его пустить на корм корове в первую очередь, а свое, прекрасно высушенное, потом, будет то что надо. Да и ясли Стрелка пустыми не останутся…

Собаки то устремлялись вперед, то возвращались, то отбегали в сторону, то трусили рядом, призванные хозяином, справа или слева от телеги.

Александрыч повернул коня направо. Собаки, знающие эти, по существу уже родные места, убежали в лесопосадки.

— Кудлатка! Тузик! А ну ко мне! — больше для порядка, чем по надобности, крикнул хозяин. — Кому сказал! Ну-ка сюда!

Но псы не послушались команды. Их что-то заинтересовало среди деревьев. Кудлатка, не склонный вообще-то к пустобрехству, вдруг залаял, громко и призывно. Тузик, проявляя солидарность, поддержал лай товарища.

— Ну что вы там нашли? — заворчал Александрыч. — Тпру! — скомандовал он Стрелку, натянув вожжи. — Зверушку поди какую-нибудь? Вот непоседы! А ты стой! — бросил он коню.

Александрыч слез с телеги и направился к собакам. Благо находились они всего в паре десятков метров, а земля была сухая.

— Ну, и что вы разлаялись на всю округу? — укоризненно бросил он, приближаясь к своим питомцам. — Мы же не на охоте! Гав-гав, гав-гав! Ну что здесь? Показывайте!

Александрыч заглянул в выемку. Там, присыпанная листвой, уже частично разрытой собаками, на животе, неестественно вывернув голову и конечности, лежала девушка.