Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— У вас остатки пудинга на бороде. — Затем он демонстративно достал длиннющую сигару и закурил.

Зал Солнца располагался в конце коридора. Это была длинная комната с высокими балками и черным полом. На нем двумя безукоризненно ровными рядами и на равном расстоянии друг от друга лежали двадцать четыре больших пуфика в свободных чехлах из прочного отбеленного хлопка. Эти параллельные линии направляли взор на небольшой помост с тремя ступеньками, покрытый плотным зеленоватым ковром. На помосте стоял стул с резной спинкой, а рядом лежало несколько вещей: морская раковина, небольшой гонг из латуни и гораздо больших размеров деревянная рыба, отполированная настолько хорошо, что чешуйки блестели, будто ириски. Темнело, поэтому лампочку, находившуюся внутри подвесного бумажного фонаря, включили.

Учитель, облаченный в белое, был уже на месте, опираясь на резную спинку стула. Тим пробежал через комнату и скорчился у его ног. Остальные расположились либо на ступенях, либо рядом с Учителем.

Гай был рад, что больше не нужно будет сидеть на подушке. Он повернулся, чтобы взглянуть на Крейги, который приветствовал Фелисити ласковой, полной сострадания улыбкой. Глядя на его хрупкое тело и белые, словно снег, волосы, прикрывающие его узкие плечи, Гай не мог понять, как он мог поверить ему. Как он мог купиться на такое очевидное позерство хоть на мгновение? Теперь, видя, что все заняли свои места, Крейги взял рыбу. Он раздвинул ее массивные шарнирные челюсти и свел их вместе, издав громкий щелчок.

В дверях показалась Мэй. На ней была простая лиловая льняная рубашка и никаких украшений, кроме серебряного кулона в виде единорога. Ее широкие ступни были босы, а волосы, распущенные и расчесанные, доставали почти до талии. Она шла к ним медленно и торжественно, держа осанку, как будто несла на голове невидимую амфору.

На полу, между шестью дальними подушками и на расстоянии около десяти футов от помоста, было расстелено покрывало с орнаментом. Мэй легла на него с выражением серьезности на лице и скрестила руки на груди. Потом, буквально через несколько секунд, она снова села.

— Честно говоря, в прошлый раз на галере мне было прохладно. Пожалуй, мне не помешает набросить свою пелерину. Она в моей сумке.

Кристофер, стоявший на платформе, нагнулся.

Сугами остановила его:

— Это моя.

— Да, точно. Извини.

— Моя у двери, — сказала Мэй.

Кристофер подобрал сумку и понес к ней, открывая ее на ходу и вытаскивая кремовую плиссированную накидку.

— Так лучше? — Он обернул ее вокруг плеч Мэй.

— Превосходно! — сказала Мэй и завязала тесемки. Затем снова легла, закрыв свои потемневшие глаза, и начала глубоко дышать.

Учитель попросил Арно убрать лишний свет, и он заторопился к выключателю, на какое-то время отвлекшись от волшебной картины, которую являла собой его возлюбленная.

— Может, я побуду рядом, Мэй? — спросил Кристофер, присев у ее левого плеча. — Буду держать тебя за руку на случай, если что-то пойдет не так.

— Если хочешь, но все будет в порядке. Я всегда благополучно возвращаюсь.

После того как свет погас, все стало выглядеть совсем иначе. В темноте неподвижные силуэты обезличились. Они выглядели таинственно, их очертания были размыты, словно у статуй в саду в сумерках. Дыхание Мэй стало лучше слышно; глубокие ритмичные вздохи с все более и более длинными паузами между каждым выдохом.

Когда Учитель поинтересовался, готова ли она, Мэй звонко ответила:

— Я готова.

Затем ей было велено сосредоточиться на самом центре своего естества, и, после нескольких еще более медленных и более глубоких вдохов, она прижала одну из своих ладоней к животу.

— Что ты видишь в центре себя?

— Вижу мяч… золотой шар.

— Можешь направить его в ноги? Правильно… и вытолкнуть через пятки… вот так — выталкивай его…

Мэй что-то проворчала.

— Теперь верни его и направь к голове…

Мэй раскачивала свой центр туда-сюда, с каждым разом все дальше, пока он не вырос из маленького мяча в большой мерцающий золотой шар, отталкивающийся от стен, словно гигантский воздушный шар с гелием. Затем, освобожденный, он стал свободно парить. Мэй коротко взглянула вниз и увидела трубы на покрытой мхом крыше Поместья, а затем унеслась. За холмы, за облака и еще дальше.

— Где ты сейчас, Мэй?

На самом деле, где? Под ней все быстро менялось. Местность стала пустынной и дикой. Леса и тьма кустарников. Вдали обозначились круги палаток за высокой каменной стеной.