Кэролайн Грэм - Смерть под маской

— Какой вульгарный костюм! — воскликнула Джанет.

В своем неистовом желании во всем соглашаться с подругой, она предпочла не узнать известную фирму высокой моды и качество ткани, из которой был сшит синий двубортный костюм Гая. Джанет обратила внимание на мощную, на удивление хорошо вылепленную голову в крутых завитках черных волос, спадавших на широкие мясистые плечи. Шея будто отсутствовала вовсе.

— Наверняка это у него парик.

— С чего ты взяла? — Трикси бросилась в дачное кресло и закинула ноги на подлокотники. На ней был легкий нейлоновый халатик и почти ничего под ним. — Вообще-то, он выглядит очень сексуально. Прямо как этот из твоей книжки, как его там, Миннатор, что ли?

— Минотавр, — автоматически поправила ее Джанет и тут же пожалела об этом.

— Тебе бы училкой быть, — процедила Трикси с расстановкой, так что ядовитый контекст нельзя было не почувствовать: пыльная классная доска, неприязнь к равнодушным ученикам, ночи в одиночестве за проверкой небрежно выполненных работ, старательные и никем не оцененные приготовления к следующему рабочему дню… — Тебе бы только к чему-нибудь придраться.

— Извини, пожалуйста.

— Ты зачем пришла, вообще-то?

— Хотела взять у тебя нитки.

На самом деле Джанет просто очень любила бывать в этой комнате, даже когда Трикси в ней не было. Временами ей казалось, что последнее предпочтительнее первого. В таких случаях она чувствовала себя более свободно. Могла расслабиться. Подышать ее воздухом, в нем густой запах пудры, духов, дешевого спрея для волос смешивался с терпким ароматом роз. Однажды она уловила запах сигаретного дыма. Эта смесь запахов создавала дремотную атмосферу с привкусом чего-то недозволенного. К примеру, розы здесь пребывали незаконно. Цветы предназначались для особо торжественных случаев. Их надлежало ставить там, где ими могли любоваться все. Но Трикси всегда делала что хотела, безошибочно рассчитывая на существовавшее в общине негласное правило избегать критики ближнего.

Джанет выдвинула ящик и сделала вид, что ищет нитки. Она перебирала шелковые трусики персикового цвета, тонкие колготки, какие-то штучки из скользкого шелка, которые она как-то имела глупость назвать комбинацией. В следующем ящике она обнаружила упаковки «Тампакса» и несколько кружевных бюстгальтеров на проволочной основе.

— Там ты не найдешь того, что тебе нужно.

— Да-да, я вижу. Как я не сообразила…

Костлявое лицо Джанет вспыхнуло, и она, словно обжегшись, выпустила из рук какую-то шелковистую вещицу. — Я собиралась включить нитки в список для Арно.

«Однажды, когда я приду к ней в очередной раз за пластырем, аспирином или булавкой, она прямо скажет, что знает, зачем я прихожу, знает, что на самом деле мне это не нужно, что я прихожу лишь затем, чтобы дышать воздухом, которым дышит она, или затем, чтобы касаться вещей, которых касалась ее кожа».

— До чего же крепкие, мускулистые плечи.

По тону Трикси всегда чувствовалось, что она вот-вот скажет очередную пошлость. Джанет, сцепив зубы, приготовилась и услышала:

— Интересно, каков он в постели?

«Что она хочет услышать от меня в ответ? — подумала Джанет. — Что ей сказать? Пропустить мимо ушей? Выдать какую-нибудь плоскую шутку вроде: есть только один способ узнать — проверить на практике? Но она никогда бы не задала подобного вопроса, если бы не понимала, что я не могу и не буду ей отвечать в таком же духе».

Перед глазами Джанет замелькали картинки.

Два сплетенных тела, одно нежное, молочно-белое, и другое — грубое и волосатое, руки, шарящие по беззащитной плоти, толстые пальцы, мнущие и терзающие грудь, дергающие за золотистые волосы…

Ее замутило. Боясь расплакаться, она взглянула на Трикси — и получила еще один удар, как из рогатки — прямо в лоб.

— Честно говоря, всегда мечтала потрахаться с миллионером. Все говорят, что власть действует лучше всяких там возбуждающих средств…

«Кто это — все? Трикси, подобно Клеопатре, судя по всему, за золото была готова на все что угодно».

— …зуб даю, что так оно и есть. А этот тип действительно сложен так, что может прижать к стенке кого угодно.

Джанет могла ей кое о чем напомнить. Когда Трикси появилась у них впервые, то ни у кого не было сомнений, что совсем недавно ее саму кто-то сильно приложил к стенке: синяк на скуле, щеки и шея расцарапаны, губа разбита, волосы торчали клоками. И несмотря на попытки Хизер «поговорить с ней по душам», Трикси никогда не упоминала и не объясняла обстоятельств, при которых так пострадала.