Николай Стародымов - След мстителя

— Это во-он в том павильоне. Видите, слева?..

— Пойдем, проводишь.

Малец было хотел отказаться, но, покосившись на «зелененькую», которую Александр по-прежнему держал в руке, вздохнул:

— Пойдемте, проведу.

Вдвоем они втиснулись в толпу у входа в какой-то павильон, поднялись на второй этаж, прошли направо. Увидев витрину, Харченко сунул зеленую бумажку провожатому и тут же забыл о нем.

Тут действительно чего только не было!

В то утро у «реаниматора» мужик рассказывал-возмущался, что бандюгам нынче раздолье — все для них имеется в открытой продаже. И прав ведь оказался! Тут была униформа-«камуфляжка» для любой погоды и времени суток, лежали наручники нескольких модификаций, маски, дубинки…

— Это у вас можно приобрести? — небрежно поинтересовался Харченко.

— Кроме спецсредств.

— И это правильно, — усмехнулся Александр. Он парня понял: все решаемо в этой жизни.

Так оно и вышло — решилось легко и просто. Выходил из отдела он уже обладателем нескольких весьма ценных с точки зрения проводимых им мероприятий предметов.

Пора было переходить к более активным действиям.

Александр ехал в метро и прикидывал, что еще можно сделать за этот вечер.

В принципе правильнее было бы сейчас просто завалиться спать — слишком много за эти два дня обрушилось на него проблем, хлопот и волнений. Будто целую вечность копился где-то за плечами у судьбы мешок с напастями для него, а сейчас вдруг прорвался… Да и прошлую ночь поспать почти не удалось.

Но уснуть сейчас не удастся — это он хорошо понимал. Да и время терять было жалко. Душа жаждала мщения. Потому и продумывал, что можно было сегодня для этого предпринять, каким образом хоть немножко форсировать события. Уже сутки прошли после убийства, а он в своем расследовании практически ни на шаг не продвинулся… Впрочем, конечно, продвинулся. Но не настолько, как хотелось бы.

О том же размышлял и в автобусе. Вышел на своей остановке, так ничего для себя и не решив.

Проходя мимо темного, заставленного железным листом Наташкиного окошка, Александр почувствовал, что у него сжалось сердце. Целый день Серега хотел выпить, а он ему так и не дал, если не считать той бутылки теплого пива, которую Иванушкин часа два цедил для маскировки. Бедняга… Отмучился уже на этом свете.

Ну, сволочи, погодите, доберусь я до вас…

Александр понимал, что чересчур храбрится. Слишком много непонятного переплелось вокруг, слишком много противников бестелесными пока тенями теснится вокруг… А о скольких он даже не подозревает! В одиночку с ними практически невозможно совладать. Если только, как Михаилу говорил, на жизнь свою не наплевать. Впрочем, без рисовки, и впрямь, чего за нее теперь держаться-то? Только вчера забрезжил просвет в его сумрачном существовании — а его, этот просвет, кровью загасили, кровью любимой женщины… Так что теперь… Теперь заботу трепетную о себе отринуть нужно, только направленные на мщение мозги беречь да руки тренировать.

Первым делом, понимал Александр, надо зайти к матери Сереги.

Надо сказать, он страшно боялся подобных визитов. За долгую, полную опасностей службу ему, хоть и нечасто, доводилось терять товарищей. И всякий раз он старался уклониться от походов к родным с печальным известием. Не потому что был черств и не любил товарищей. Просто не мог переносить первые минуты плача и причитаний, когда мать или жена узнавали, что ЕГО, единственного, больше нет.

Но теперь идти больше некому.

Александр нажал на кнопку звонка не сразу, потоптался на резиновом коврике у двери. И лишь уже нажав на пуговку, услышав отрывистую трель в квартире, понял вдруг, какую глупость собирается сделать. Ведь он не может знать о гибели Сереги! Сообщив его матери скорбную весть, Александр выдаст себя со всеми потрохами, что именно он находился рядом с другом в момент перестрелки. Завтра прибудет милиция с официальным извещением — а мать уже знает. Откуда? От Сашеньки Харченко. А тот откуда знает?.. И начнется. Буераков заступаться не станет — и правильно, к слову, сделает.

— Кто там? — раздалось из-за двери.

— Всиль Петрович дома? — пьяно рявкнул Александр.

— Нету у нас никаких Петровичей, — сообщила Серегина мать. — Ошиблись вы.

— Звиняюсь…

Едва не вляпавшийся в неприятность визитер поспешно вдавил кнопку вызова лифта. И стоял возле, слушая, как ползет вверх, погромыхивая, подъемная кабинка, с опаской поглядывая на дверь, в которую вполне могла высунуться любопытная старушка.