Самюэль Давидкин - Выкуп первенцев

Теперь молитвенный зал выглядел не так, как прошлой ночью. Через окна внутрь лился дневной свет, от которого все помещение наполнялось покоем. Даниэль поднял лицо к потолку, который привык видеть снизу, из зала. Отсюда, с балкона, были видны мелкие детали. Ремонт крыши продолжался, хотя в некоторых местах леса под потолком уже были разобраны. Строительные материалы лежали за рядами сидений. Передняя стена синагоги на высоте балкона была скрыта за защитной тканью, но Даниэль помнил, что там находился барельеф в виде двух каменных скрижалей, на которых были написаны десять заповедей, каждая облеченная всего в два слова.

На какой-то момент его охватило раздражение, что единственное место в Хельсинки, где высеченные на них слова можно было увидеть в их первозданном виде — на иврите, — были скрыты от глаз.

Впрочем, он напомнил себе, что евреи, за редким исключением, несуеверны. Одним из бытующих все-таки суеверий является страх уронить на пол Тору. Это произошло здесь, в синагоге, несколькими годами раньше в шабат, в присутствии Даниэля. Раздался шум и глухой удар. Свиток быстро подняли. Потом повисла тишина. Люди растерянно смотрели друг на друга. Клугман тогда побелел как полотно, вцепился себе в волосы и испуганно смотрел на священный шкаф. Падение свитка Торы означало многодневный пост от рассвета до заката для всех присутствовавших.

Интересно, сбылось ли уже предначертанное или постом и покаянием грех был искуплен и наказания не последовало?

Даниэль встал со скамьи, вышел из синагоги и позвонил Аско: нашел ли тот вольную своего предка? Аско ответил, что при беглом осмотре ничего не обнаружил и уже едет на такси к Мянтю. Отдел по борьбе с преступностью в Пасила работал без выходных, и он, сделав пару телефонных звонков, получил необходимую информацию о местонахождении ее мобильного телефона.

Даниэль бесцельно бродил по Малминкату и прилегающим к ней улицам. Старый план синагоги мелькал у него в памяти, и иногда ему казалось, что он нашел в нем что-то новое, но затем понимал, что это невозможно. Он никак не мог бы запомнить пару сотен имен, располагавшихся за первым рядом. Хотя, может быть, ряд с недостающими именами сыновей Иакова содержал всю нужную информацию и остается просто правильно ее истолковать? В конце концов он решил пойти домой пообедать. Хорошо бы жена была дома. Может быть, если ненадолго отвлечься, будет проще понять, как действовать дальше.

Вскоре Даниэль уже шагал по Алексантеринкату. Несмотря на воскресенье, некоторые магазины работали, а на улице было полно народу. Он заглянул через окно в знакомое кафе. В кассу стояла длинная очередь, за столами, оживленно беседуя, сидели семьи с детьми. Яновски вздохнул. Будет ли когда-нибудь и у него такая жизнь?

Даниэль уже отводил взгляд, когда заметил за одним из столиков одинокого человека, который не вписывался в общую картину. Он казался маленьким островком спокойствия, случайно очутившимся среди этой всеобщей радостной суматохи. Мужчина читал газету на английском языке, на голове у него была широкополая коричневая шляпа. Что-то в его облике показалось Даниэлю знакомым. Он напоминал ему родственника Ханны из Амстердама, но сходство было отдаленным. Яновски присмотрелся к мужчине внимательнее. Перед ним на столе не было никакой еды, только картонный стаканчик с кофе.

Этого Даниэлю было достаточно. Он вошел в кафе и встал в длинную очередь, откуда смог хорошо рассмотреть незнакомца. Не более тридцати лет, худощавый, небритый, он был одет в темный джемпер поверх белой рубашки с воротничком.

Когда мужчина повернул голову, Даниэль увидел нечто, что укрепило его предположение: за ухо была заправлена длинная прядь волос. Это были пейсы, которые по обычаю отращивают хасиды. Когда они не хотят привлекать внимания, то легко прячут их за ушами и под полями шляпы, но полностью скрыть пейсы от посторонних взглядов можно только под шапочкой, закрывающей уши. Даниэль заказал кофе и сел на свободное место в нескольких метрах от подозрительного человека.

Вскоре предполагаемый хасид встал и прошел в заднюю часть кафе, а оттуда — во внутренний дворик, из которого был выход на одну из старейших, мощенных камнем улиц, пересекавших Алексантеринкату. Отметив, что двор пуст, Даниэль быстрым шагом обогнал незнакомца и остался стоять в узком проходе так, чтобы тот не мог его обойти ни справа, ни слева.

Хасид удивленно посмотрел на Даниэля.

— В чем дело? Я заплатил за кофе сразу, как пришел, — сказал он по-английски.