Дмитрий Петров - Призрак киллера

План родился в голове Щелкунчика довольно быстро. Он «прокатал» его мысленно, поворачивая так и сяк, разными сторонами, поискал скрытые опасности, возможности риска, не нашел и принял свой план к исполнению.

План оказался столь нехитрым, что было даже как-то неудобно им пользоваться. Все-таки Щелкунчик привык выполнять трудные «задания», а тут ему предстояло сделать нечто столь простое, что было даже стыдно перед собой — профессионалом. Это было, как если бы токарю высокой квалификации поручили выточить ручку для вилки…

Впрочем, это нисколько не радовало. Надо полагать, что последующие два задания с лихвой окупят простоту первого…

В тот день Надя с детьми пришла из школы домой пораньше. Был день последнего звонка — двадцать пятое мая. Класс, в котором Надя была классным руководителем и в котором же учились Кирилл с Полиной, то есть второй «Б», — был как-то занят на торжественной линейке. То ли детки вручали цветы выпускникам, то ли читали им стихи о школе и прекрасных школьных годах — Щелкунчик точно не уловил. Во всяком случае, ему пришлось внимательно выслушать рассказ детей о происшедшем в школе событии. Полина сидела на одном его колене, Кирилл — на другом, а Надя с затаенным восторгом смотрела на эту идиллическую картину.

Выслушав все, что ему хотели поведать, Щелкунчик взглянул на часы и понял, что ему пора собираться. Операция была назначена им на сегодня…

В дальнем ящике шкафа у него хранился парик с женскими длинными волосами. Однажды этот парик весьма пригодился ему, когда потребовалось переодеваться женщиной. С тех пор парик лежал и пылился в шкафу без всякого применения. Однажды его обнаружила там Надя и была страшно удивлена этой находке. Но Щелкунчик тогда только пожал плечами в ответ на ее расспросы и сказал, что кто знает, что может пригодиться в жизни…

Теперь пришла очередь парику вновь сослужить свою службу. Только на этот раз Щелкунчик не собирался переодеваться женщиной. Он стряхнул пыль с парика, расчесал его, потом водрузил себе на голову и взглянул в зеркало. Поправив парик, он остался вполне доволен. Теперь пришел черед одежды. Щелкунчик всегда внимательно и серьезно относился к вопросам одежды, то есть киллерского маскарада…

Он хорошо знал, что больше всего людям запоминаются детали одежды на человеке, которого они видят. Причем чем более ярки и удивительны детали одежды, тем больше они запоминаются. Одним словом, если кто-то оденется, как молодой Маяковский — в желтую кофту и цилиндр, то абсолютное большинство людей запомнит из его облика только эти две детали.

Люди будут помнить эту кофту и этот цилиндр — и все. Таков будет для них образ увиденного человека. Если потом им покажут этого же человека, но без кофты и цилиндра, они скорее всего не узнают его…

Для каждого своего «акта» Щелкунчик покупал новую одежду — это было твердое правило. После «дела» вся одежда выбрасывалась, уничтожалась.

На этот раз с утра Щелкунчик посетил модный магазин для молодежи. Отродясь не заходил он в подобные заведения, но вот — нужда заставила.

Сначала молоденькая продавщица с недоумением и равнодушием смотрела на тридцатишестилетнего мужчину в строгом костюме, видимо, случайно забредшего в этот магазин. Но Щелкунчик попросил позвать заведующую секцией, которая тоже оказалась молодой девицей.

— Мне нужно одеться у вас, — объяснил он девушкам совершенно серьезно. — Так, чтобы я выглядел, как эстрадный певец… Ну, так — рок, хит, панк, стинг… Как это там у вас называется… В общем, вы меня поняли…

Девицы посмотрели на Щелкунчика, как на сумасшедшего, потом взяли себя в руки и решили, что если у сумасшедшего есть деньги, то он тоже человек и отчего бы не обслужить его…

Теперь, оставшись один в комнате, Щелкунчик натянул на себя все купленное в том магазине — белые штаны, какие-то смешные, узенькие, пеструю рубашку со «стоечкой», как ему это объяснили продавщицы, джинсовую куртку с кожаными заплатами на локтях. Это было все, что он приобрел в магазине, и стоило все это довольно дорого. Но скупиться было нельзя, нужно произвести то впечатление, которое Щелкунчик запланировал.

Одевшись, он осмотрел себя в зеркало и содрогнулся от отвращения. Какая гадость, разве могут мужчины так наряжаться! Ему приходилось все время встречать на улицах подобным образом одетых мужчин, но никогда Щелкунчику и в голову не приходило идентифицировать себя с подобной публикой.