Джонатан Коу - Карлики смерти

– Другое?

Он обернулся, и она подалась совсем близко к его лицу:

– Кое-что еще. Понимаешь, о чем я?

Его долгая медленная улыбка снова расползлась.

– Наверно, да. Думаю, может, да.

– Тебе же британские девушки нравятся, Педро, правда?

– О да. Они мне очень нравятся.

– Эта другая британская девушка – спорим, она делала все, что ты ей велел, нет?

Снова захихикал.

– Ну… она много что делала. А иногда, знаете, почему бы немного не.

– Мягко убедить?

– Да, так.

– Надавить чуточку?

– Да.

Карла подняла обрез на уровень его головы.

– Педро, – сказала она. – Ты пустое место.

Грохот выстрела был оглушителен и… в общем, я никогда ничего подобного не видел. У него взорвалась голова. Буквально. Разлетелась повсюду. Клочки Педро заляпали все ветровое стекло, приборную доску, обивку сидений, потолок. Во все стороны хлестнула кровь, и меня вымочило всего. Эта дрянь была у меня в волосах, теплая и липкая, у меня на лице и на плаще, на руках. Я был весь покрыт Педро. Он облепил меня всего. Должно быть, я орал, или плакал, или еще что-то, потому что Карла вдруг ударила меня по лицу и рявкнула:

– Заткнись! Заткнись, блядь! Теперь пошел из машины!

Она вытолкнула меня в переулок, и я упал на мостовую. Затем она поставила меня на ноги и поволокла за собой. Я оглянулся на машину. Дверца водителя была открыта – должно быть, он схватился за ручку в тот миг, когда сообразил, что́ она хочет с ним сделать, – и все, что осталось от Педро, теперь наполовину вывалилось на обочину. Когда Карла заметила, что я озираюсь, она вновь двинула меня по лицу и потащила дальше.

Так мы добрались до главной двери студии «Поющие в терновнике», и Карла распахнула ее ногой. Внутри я оказался перед ней. Там было светло и тепло, почти как дома. Винсент сидел за столом и пил чай, читая воскресный журнал. Увидев меня, всего в крови, – я весь трясся и едва стоял на ногах – он выронил журнал и вскочил. Собирался сказать что-то, но тут появилась Карла. Они пялились друг на друга секунды три-четыре: он видел ее впервые за десять лет. Затем она произнесла:

– Это за Сандру. А это за Клэр, – и дважды выстрелила.

И оба раза промахнулась.

Тогда она бросилась на него; но он с неожиданной силой рванул вверх стол и толкнул его на нее. Сбитая с ног, Карла упала.

– За ним, сволочь, давай за ним.

Винсент кинулся прочь в неосвещенный коридор. Я нашел выключатель с реле и хлопнул по нему как раз вовремя – заметил, как он сворачивает за угол. Карла оттолкнула меня, чуть не сбив с ног, и я, даже не спросив себя, зачем это делаю, бросился за ней следом.

Погоня длилась, наверное, не дольше двух минут. Каждые несколько секунд свет гас и коридоры погружались во тьму, мне приходилось отчаянно нашаривать ближайший выключатель: я знал, что Винсент с такой же легкостью ориентируется и в темноте. Он вел нас вверх и вниз по тем бессчетным лесенкам, пока мы не ошалели и безнадежно не запутались. Наконец стало понятно, что мы его, судя по всему, потеряли окончательно. Мы стояли, сопя в темноте, напрягаясь изо всех сил, чтобы расслышать его шаги за приглушенными звуками групп, репетировавших в соседних студиях.

– Блядь, – сказала Карла. – БЛЯДЬ!

И тут я отыскал выключатель и зажег свет: и там был Винсент, в дальнем конце коридора – с трудом пытался отпереть дверь Студии «В». Мы не успели до него добежать – он скользнул внутрь и закрыл дверь за собой.

Свет погас опять. Я придержал Карлу рукой и несколько раз вдохнул поглубже.

– Он попался, – сказал я. – Дверь студии изнутри не запирается.

– Ты уверен?

– Да.

– А что внутри?

– Я не знаю.

Она стряхнула мою руку и сделала шаг назад.

– Тогда мы сейчас это выясним.

Но тут я сделал нечто поразительное. Я сказал:

– Постойте, – и загородил ей путь. Меня, казалось, обуяла какая-то маниакальная дерзость, и я услышал собственный голос: – Я пойду первым. – Когда это мое предложение столкнулось с недоверчивым молчанием, я добавил: – Может быть опасно.

Одним быстрым и решительным рывком я распахнул дверь Студии «В» и ринулся внутрь.

Если б я остановился и посмотрел себе под ноги, всего на секунду, я бы увидел, что к стене там приделана узкая железная лесенка. Она спускалась к маленькой погрузочной платформе, от которой иногда в ночном воздухе доносились крики моряков, грузивших и разгружавших свои суденышки. Но я не остановился. Я вдруг поймал краем глаза облака, обтекавшие светлый лик луны, и очертя голову рухнул в чернильные, холодные как лед воды Темзы.