Елена Миллер: Омут, черти и тряпичная кукла

Полицейский автомобиль въехал на территорию Университетского городка, ловко обогнул затейливую клумбу, разбитую рядом с мрачным каменным корпусом с позеленевшей вывеской «Филологическое отделение», и повернул к Жабьему омуту.

Небольшой старый пруд со стороны Университетской аллеи обступили люди. Две полицейские машины облепила местная ребятня, отчаянно жестикулирующая и возбужденно чирикающая, словно стайка воробьев.

У старой ивы с покрытым мхом широким стволом стоял мрачный Макар, помощник участкового, и, не мигая, глядел на поверхность пруда. Вода Жабьего омута казалась черной даже в золотистых лучах апрельского утреннего солнца. Бурые прошлогодние листья и хлопья зеленоватой пены составляли странный орнамент на медленно колышущейся глади водоема.

– Ну? – тихо спросил Толик у Макара, неслышно подойдя к нему сзади.

– Так точно, – в тон ему прошептал помощник. – Нашли. Поднимают.

– Ага…. Уведите малолетних свидетелей, – участковый строго кивнул двум скучающим молодцам в полицейской форме.

Не успела стайка любопытной ребятни отойти на некоторое расстояние, как пятнистая поверхность непрозрачной черной воды пришла в движение, забурлила воронкой, вздыбилась рядом с обломками трухлявого мостика и вдруг с треском и брызгами лопнула, выпустив на воздух две блестящие головы водолазов и гору тины, грязи и спутанных черных стеблей подводных растений. Водолазы медленно двинулись к берегу, сопровождаемые вспышками фотокамер и горестными вскриками собравшихся зрителей. По мере движения спасателей, вода смывала со страшной кучи слои песка, водорослей и тины. И потрясенным взорам зевак представилось обезображенное смертью лицо черноволосой девушки, вокруг шеи которой была на три слоя затянута тяжелая петля из толстой мокрой веревки. Конец петли терялся в черной воде…

– Принимаем, – сжав в зубах сигарету, проскрежетал врач-криминалист Степан, до этого с отсутствующим видом стоявший неподалеку. Его ассистенты помогли вытащить страшную находку на приготовленный голубой брезент. Следом за телом девушки на расстеленный материал с глухим стуком бухнулся большой, покрытый тиной булыжник, обмотанный крест-накрест вторым концом смертельной веревки.

Инспектор Гирс внимательно оглядел утопленницу. На широком холодном казенном брезенте она казалась еще более юной и хрупкой, чем в руках у спасателей. Застывшие карие глаза внимательно глядели в синее далекое небо, короткое черно-бардовое клетчатое платье задралось на бедре, оголив белые ноги, затянутые в длинные чулки в красно-угольную полоску. Обуви на покойнице не было.

– А вот и кукла, – участковый Толик кивнул на ствол ивы, растущей у самой кромки воды.

Даниил оставил труп криминалистам и подошел к дереву. К одной из нижних веток грубыми черными нитками была привязана любопытная игрушка. Рассматривая ее, инспектор застыл в недоумении. Кукла была наряжена в шерстяные чулки в красно-угольную полоску на подвязках. Платье на ней было короткое, клетчатое, сшитое из бардовых и черных квадратиков. Смоляные волосы игрушки напитались влагой и безжизненно спадали на глаза, живо и осмысленно глядящие прямо на полицейских. Тряпочные руки были примотаны к телу крепкими нитками. Там, где у пальцев куклы должны были быть ногти, блестели высохшие капли темно-синего лака. Инспектор невольно обернулся и бросил взгляд на труп, на руки утопленницы. Ее ногти были покрыты таким же лаком…. Обуви на игрушке не было.

Но даже не поразительное сходство тряпичной куклы и ее мертвой хозяйки поразило инспектора больше всего. Его взгляд надолго застыл на губах странной игрушки. Вместо рта на ее лице чернел грубый шов. Будто бы кто-то неумелой рукой, варварски и злобно, наспех зашил этот рот толстыми черными нитками….. От этого лицо куклы приобрело вид страшный и двусмысленный, словно она очень хотела, но не могла раскрыть полицейским некую важную тайну!

Цепкие ветви ивы послушно гнулись под порывами апрельского ветра. Здесь, рядом с черным прудом было прохладно и сыро. Кочки, покрытые длинной мертвой осокой прошлогоднего разлива и мрачный мох на стволах и пнях, придавали местности унылый и безжизненный вид. Весна не торопилась вливать животворные соки в это странное место.

Даниил отошел от дерева, его лоб пересекла глубокая вертикальная морщина:

– Где парень – шофер, который вызвал Службу Спасения? – спросил он у Макара.