Александр Берестнев - Мертвые не потеют

– Сколько времени?

– Пока не найдут. Или не закроют дело. Ты оказалась втянутой во всё это. В стороне остаться не удастся.

– И я должна буду участвовать во всем?

– Не всегда. Ведь не ты убила?

Вдова отрицательно затрясла головой и поинтересовалась:

– А неофициальное расследование?

– Наше? Как получится… – в тон ей ответил я. Но, чтобы не перегибать, поправился. – В реально сжатые сроки, чем быстрее, тем лучше.

За окном раздались сигналы машины, вдова пошла встречать приехавших из «Скорпиона». Они быстро доделали свою работу. Я решил с Борисом, к его большому удовольствию, вопрос о постоянном дежурстве в доме Кручи и поднялся к Розалинде, уже одетой, с рассаженными по своим гнёздышкам, то есть пальцам и запястьям, кольцам, перстнями и браслетам.

– Пойдем, посмотрим адрес Ишутина, – поторопил я.

В кабинете Тихона всё перевернули, но записной книжки не нашли. Был повод для раздумий, но это не помеха моим поискам. Пока я решил заняться Иваном Ивановичем, так как место работы известно.

На следующий день, в понедельник, приехав в Краеведческий музей, мы мило разговорились с директором. Нашлись общие знакомые и я, не вдаваясь в подробности и не особенно ища правдоподобных объяснений, просто сослался на поиск реставратора, который, как говорили, работал здесь.

Директор, Николай Фёдорович, с гордостью подтвердил сведения о разыскиваемом мной специалисте, и рассказал об Ишутине, старожиле музея и отличном реставраторе живописи, к которому даже приезжали клиенты из Москвы.

Предки Ивана Ивановича, как и он сам, потомственные казаки, жили и служили в этих краях, а сам он приехал сюда к родным – учиться. Окончил в Москве художественное училище по специальности «реставрация, консервация и хранение произведений искусства». Получил необходимые навыки живописи и иконописи. После окончания училища – армия. Вернувшись, стал учиться в Суриковском институте на факультете живописи. С деньгами трудно, родные не в состоянии были помогать, устроился подрабатывать в художественном центре Грабаря, где овладел методикам реставрации. Диплом так и не получил. Тяжело заболел родственник в нашем городе, и Ишутин из общежития переселился сюда, целый год ухаживая за больным. После смерти ему остался в наследство дом в Кирпичном поселке, он его привел в порядок и остался жить. Так как законченного высшего образования не было, устроился в Краеведческий музей. Здесь занялся работой по душе – изучением в нашем крае жизни и быта казачества, принадлежностью к которому реставратор гордился. Зарплата в музее и вправду была мизерной, но полученные навыки, трудолюбие и любовь к живописи и иконам дали дополнительные заработки. Директору музея такой работник был дорог – довольствуется тем, что давали, лишнего не требует. И на устроенную Иваном Ивановичем в музее небольшую реставрационную мастерскую смотрели сквозь пальцы. Наоборот, даже приводил туда посетителей и знакомых: вот какие у нас специалисты работают.

Выслушав эту биографическую информацию, я попросил Николая Фёдоровича проводить меня к Ивану Ивановичу и познакомить:

– А дальше мы сами обсудим все вопросы, – предложил я.

– Не знаю, сможет ли он вам сейчас уделить время, – засомневался директор. – Дело в том, что у нас гости, коллеги из Воронежа. Он давно с ними работает, восстанавливают границу расселения казачества в наших краях.

– Мы их не будем отвлекать, нам только договориться о встрече.

– Интересные вещи рассказывают, – он не слушал меня. – Оказывается, здесь всегда селились люди. Под Воронежем нашли стоянку древнейших людей, возраст исчисляется десятками тысячелетий. Переворот в науке. Прародина первого человека здесь, у нас, в России, на исконно казачьих землях.

Познавательно, но ничуть не приближало к цели. Пожелав лично посмотреть на таких знаменитых краеведов, я «подтолкнул» его в нужном направлении, и мы пошли знакомиться.

Ишутин был сухощавым, с военной выправкой, пожилым человеком, в районе шестидесяти – шестидесяти пяти. Умное, подвижное лицо. Кустистые брови нависали над карими глазами, над аккуратным очерченным ртом торчали лихие усы.

В такой компании, объединенной общим делом, я чувствовал себя совершенно посторонним человеком. Иван Иванович радушно предложил:

– Давайте с вами встретимся вечером. У меня дома. Попьём чайку, поговорим в спокойной обстановке. Нам мешать никто не будет.

– Согласен, давайте адрес.