Татьяна Нильсен: Зелье забвения

Когда сели за стол и выпили вина, Лидия Николаевна не выдержала и поторопила сына:

– Паш, колись, что ты там задумал? Я должна начинать волноваться?

– Да нет мам, причин для волнения нет. – Пашка тщательно прожёвывал кусок мяса, собираясь с мыслями и через минуту продолжил. – Я прочитал письма.

– Ты про что? Какие письма? – мать не поняла о чём речь.

– Я имею в виду твою переписку с Аргирисом Дракопоулосом. Да, да я знаю, это плохо, что я без твоего ведома не должен был этого делать, извини меня, но…

– Всё в порядке, я не сержусь. Наоборот я должна была давно рассказать тебе всю эту историю. Только сначала ты был маленький, потом подрос, но был ещё маленький для понимания этой ситуации, а потом я думала, что всё это не имеет значения. Так что ты хочешь услышать? Комментарии к письмам?

– Всё, я хочу знать всё.

Таких историй любви как у его родителей было великое множество. Они встретились случайно и не случайно, неожиданно и ожидаемо, в общем их встреча произошла по законам провидения, физики и вселенной. Они оказались в одном месте, в одно время. Это был 80-й год, год проведения Московской олимпиады. Она – вчерашняя студентка Лида, с хорошей репутацией и характеристикой была прикреплена ещё с двумя девушками к команде из Греции. Наряду с многими странами Греция бойкотировала Олимпийские игры в Москве, и группа приехала в индивидуальном порядке, с разрешения своего олимпийского комитета. Кое-кому комитет оплатил поездку, некоторые приехали за счёт спонсоров, а любители спорта платили за удовольствие посмотреть невероятное шоу из своего кармана. Нескольких человек из общей команды участвовали в соревнованиях по парусному спорту, они проводились на берегу Балтийского моря в пригороде Таллина. Так вот после торжественного открытия олимпиады, юная, красивая девушка Лида должна была сопровождать спортсменов к месту соревнований, поселить в гостиницу, в свободное время показать и рассказать о России, о пятнадцати героических республиках и конечно о Таллине. Как и сегодня возле спорта крутится гораздо больше людей, чем настоящих спортсменов-профессионалов, поэтому компашка для поездки в Таллин собралась внушительная. Помимо непосредственно яхтсменов, на побережье отправились сопровождающие лица-тренера, доктора, массажисты. Вот к этой категории и относился Аргирис Дракопоулос. Он был очень красив, имел спортивную фигуру, белозубую улыбку и прямой, гордый нос. Лидочка считала себя мышкой серой, хотя в институте за ней ухлёстывали всякие юноши, и она даже целовалась с одним, но чтоб на неё обратил внимание такой греческий Аполлон, она даже представить не могла. Тем более с такой большой разницей в возрасте – он был старше её на двадцать лет, но тогда она об этом не думала, не знала, и вообще у неё закружилась голова от внимания такого мачо. Да и атмосфера располагала к романтическим чувствам – Балтийский берег, праздник на каждом углу, толпы разноговорящих, разнодумающих, весёлых, спортивных, нарядных людей. Время было жёсткое и не простое, все и вся держалось под контролем определёнными органами, но почему-то этот взрыв чувств прошёл мимо глаз и носов этих самых органов. Она, как переводчица, сопровождающая спортсменов, жила с другими девушками-гидами в этом же отеле, поэтому парочка имела возможность уединиться так, чтобы никто не заметил. Это был взрыв чувств, эмоций и страстей. Никто из них не думал, что будет дальше, их не интересовала политика, закрытые границы, они любили друг друга здесь и сейчас. Аргирис был опытным любовником, а Лидия уже считала себя взрослым человеком, и отдавала себе отчёт, какие могут быть последствия. Но настало время разлуки. Они сидели на стадионе Лужники, держа друг друга за руки, и смотрели прекрасное зрелище – закрытие Олимпийских игр. Глаза Лидии были на мокром месте, но когда взмыл в небо символ игр олимпийский мишка, и Лещенко с Анциферовой запели грустную песню прощания, она просто рыдала. Ей было невероятно горько и печально от того, что это прекрасное время заканчивается, что её Аргирис улетает, и не известно встретятся ли они снова. Он ничего её не обещал, а она ждала и надеялась услышать слова, которые хочет слышать каждая женщина. Он говорил, что любит её, да вот только замуж не звал. И от этого ей становилось горько и тоскливо. Но по настоящему она испугалась, когда поняла, что у неё будет ребёнок. Её мать была женщина по тем временам продвинутая, и не терзала беспутную дочь Лидку упрёками, а только сказала: