Алан Брэдли - Сэндвич с пеплом и фазаном

Само по себе распятие тоже было непростым, как сказала мне тетушка Фелисити, поскольку воплощало идею Троицы, трех в одном: Бога-отца, Бога-сына и Святого Духа.

А еще, кроме карандаша, в этом распятии прятались мощная увеличивающая линза, выскакивающая наружу, и на удивление богатый набор отмычек.

«Чтобы не скучать тихими воскресеньями», — сказала она и, клянусь, еле заметно, хитро, по-змеиному подмигнула.

Только после обеда меня наконец вызвали. Мы с ван Арк шли по направлению к полю для хоккея, когда словно из ниоткуда возник полицейский сержант ла Белль. Может, он прятался за прачечной?

— Инспектор хочет вас видеть, — объявил он, и на меня пахнуло сигаретами.

Вот так вот. Никаких расшаркиваний.

Я беспомощно пожала плечами, взглянув на ван Арк, и пошла за сержантом в здание.

— Какой огромный дом, — заметил он, когда мы поднимались по лестнице к кабинету мисс Фолторн. — Просторный, но мрачный.

И он был прав. Женская академия мисс Бодикот представляла собой полный теней лабиринт — место, где свет едва проникал в окна. Ее строили не как место для жизни, а как место для молитвы; место, где узкие зигзагообразные коридоры были предназначены для того, чтобы запутать дьявола.

«Единственное, что может вырваться из монастыря, — однажды сказала мне Даффи, прочитав сенсационную книгу о жизни монахинь, — это молитвы и дым».

Что вернуло меня к мысли о трупе в моем дымоходе.

Я была так занята, что не успела как следует обдумать произошедшее.

Кто она? Как умерла? Сколько времени провела в этом камине?

И то, что мучило меня больше всего: почему ее закутали в американский флаг?

Мы остановились у входа в кабинет мисс Фолторн. Сержант поднял было руку, чтобы постучать в дверь.

Секунду он постоял, изучая меня с головы до пят.

— Будь осторожна, девочка, — сказал он мне, поправляя галстук, словно тот его душил.

И робко постучал в дверь.

— А, Флав ия, — произнес инспектор Грейвенхерст, неправильно ставя ударение в моем имени на второй слог, в точности как мисс Дюпон.

— Я Фл авия, — поправила его я.

Он кивнул, но даже не извинился.

— А теперь, — продолжил он, — расскажите мне о своем открытии.

Он явно еще не успел допросить Коллингсвуд; в противном случае он бы уже знал ее несколько отличающуюся версию. Лучше я скажу всю правду, и мою честность оценят.

— На самом деле, полагаю, тело обнаружила не я. В смысле, просто я тоже там была.

— Ясно, — сказал он. — И кто же его обнаружил?

— Коллингсвуд, — ответила я. — Патриция Энн.

Уголком глаза я заметила, что мисс Фолторн прекратила делать то, что она делала, и подняла взгляд от своего стола.

— Ей приснился ночной кошмар, — продолжила я. — И она ходила во сне. Попыталась забраться в дымоход. Я старалась не разбудить ее. Я слышала, что лунатики могут умереть от шока, если их неожиданно разбудить.

Я преисполнилась гордости! Вот он, пример моего сострадания, предлог для мисс Фолторн и правдоподобная история в одном флаконе.

Три в одном: святая троица правды, правоты и быстрого ума.

— И тут… эээ….

— Труп, — подсказала я.

— Эээ… да, как ты говоришь, труп вывалился из камина.

— Нет, — возразила я, — это случилось, только когда мисс Фолторн вошла в комнату. — И добавила: — До этого момента я не знала, что в камине есть тело.

— Потому что было темно, — констатировал инспектор.

Клянусь всеми святыми! Надо отдать должное этому человеку: шевелит мозгами он шустро. Он явно уже допросил мисс Фолторн и выслушал ее версию ночных событий.

— Да, верно, — подтвердила я. — Свеча мисс Фолторн погасла, и мы остались во мраке.

— Надолго?

— О нет. На пару секунд, думаю я. Мисс Фолторн почти сразу же зажгла спичку.

— Какую спичку?

— Картонную. Знаете, бывают такие в местах вроде «Савоя».

Инспектор глянул на мисс Фолторн, и она кивнула, подтверждая мои слова.

— А дальше?

— Что ж, именно в этот момент Коллингсвуд вывалилась из камина, а следом за ней упал труп. Должно быть, она его потревожила. Знаете, как будто щеткой — или ядром, — предположила я.

Едва произнеся эти слова, я поняла, что зашла слишком далеко.

— Флавия! — воскликнула мисс Фолторн.

— Простите, мисс Фолторн, — отозвалась я. — Просто количество высыпавшейся сажи и золы…

— Довольно, — перебила меня она. — Инспектор, я не позволю допрашивать моих девочек подобным образом. В конце концов, их вверили моему попечению.

Моих девочек! Она уже считала меня своей. Странно, но по каким-то неведомым причинам это было важно для меня.