Михаил Вершовский - Симфония апокалипсиса

Светлой памяти Брайан был официальным хроникером тамплиеров (где бы и как бы они себя ни называли), и цифры, переданные мне Брайаном, доверия заслуживают. В Европе чума за восемь лет (с 1346 по 1353 год) унесла 62 процента населения. Представляю, каким праздником это было для «рыцарей Христа»!

Что касается остального мира, здесь Брайану понадобилась помощь ученых (коллег-историков, социологов и спецов как по части статистики, так и по части компьютерного моделирования). На вход моделей запускались данные современников черной смерти, имевших информацию из Азии. Он пришел к выводу, что население планеты в те годы сократилось практически наполовину. Брайан считает, что на всей планете осталось тогда едва ли более трехсот миллионов человек. Впрочем, более аргументированный и обоснованный расчет содержится в папке, которую он успел передать мне».

Черная смерть накрыла Европу дымом костров, на которых сжигали трупы. Нередко огню предавали целые дома и даже деревни, в которых чума унесла всех. По улицам городов передвигались страшные фигуры врачевателей, в длинных до пят костюмах и масках, украшенных клювами, в которые эскулапы для собственной безопасности вкладывали самые различные целебные травы и снадобья, от камфоры и мирры до листьев клевера и розовых лепестков. Их диковинный вид, который должен был бы вселять надежду, пробуждал лишь страх, словно они были провозвестниками чумы. Впрочем, если верить историкам, никого эти врачеватели, более известные под народной кличкой Doctor Schnabel (Доктор Клюв), не исцелили. И немудрено: никакого лекарства от страшной болезни не было.

— Прекрасно! — воскликнула Эли, когда они загнали машину в гараж своего нового дома на Уайтхэд-роуд, арендованного через риелтора Сопрано.

— Лучше, чем на Ланселот Плейс?

— Не лучше, но все равно превосходно!

— Согласен, — улыбнулся Артур. — С чего начнем обживать? Кабинет?

— Дорогой баронет, я хотела бы начать со спальни. И прямо сейчас!

— С тобой не поспоришь. Прошу проследовать на второй этаж, мадемуазель!

Спальню они обживали не меньше часа. Потом Артур перевернулся на спину и простонал:

— Все! Мне уже давно не двадцать.

— Но ведь еще и не семьдесят.

Через полчаса они расставляли свои аппараты в кабинете. Сначала поставили ноутбуки напротив друг друга. Потом Эли заявила:

— Так не пойдет. Мы же должны видеть, что происходит на обоих экранах!

Через минуту оба ноутбука вошли через Wi-Fi в Интернет.

— Мы будем информировать Моргана, Майка и шерифа о смене жилья? — спросила Эли, глядя в экран.

— Однозначно нет, — ответил МакГрегор. — Ни первого, ни второго, ни тем более третьего.

— Почему «тем более»?

— Эли, ты же поняла, какими возможностями обладает «Клуб»? В смысле «Цикада»? Наш мужественный шериф у них в кармане. С потрохами.

— А Майк?

— Что Майк?

— Какой смысл прятаться от него? Ведь это он посоветовал нам риелтора Леонардо Сопрано. Что ему стоит спросить у риелтора, где тот разместил новых клиентов?

— Да что мы, в самом деле! — не выдержал Артур. — Как будто в Атенсе можно хоть от кого-то спрятаться, не говоря уже о всемогущей «Цикаде»! Делаем так: никому ничего не сообщаем. И будет интересно посмотреть, кто первым заинтересуется или выразит недовольство.

— Да, — с издевкой произнесла Эли. — Как будто нам это что-нибудь даст.

Оба с минуту молчали. Потом Эли негромко произнесла:

— Но мы ни на шаг не приблизились к ответу на вопрос: что им нужно от тебя? Что есть в твоем особняке на Ланселот Плейс, о чем не знаешь ты сам, но в чем заинтересованы они?

— По меньшей мере я знаю, где конкретно это «что-то» находится.

— Инте-рес-но, — протянула она. — А поделиться с партнером?

— В дедовском кабинете, который остался в прежнем виде и состоянии после его смерти…

— Да, у тебя свой кабинет, верно. А где был кабинет деда?

— На первом этаже, окнами во двор.

— Но прости, прости, я перебила. И что же в дедовском кабинете?

— В нем есть сейф. Встроенный в стену. И прикрытый портретом — не фото, а портрет маслом — деда в форме полковника британской армии… ты еще не забыла, что он им был?

— Нет, не забыла. Он был членом союзнической комиссии по возвращению награбленных нацистами ценностей. История с апостолом Иоанном еще слишком свежа в моей памяти. Во всех деталях.

— Так вот. В детстве я часто просиживал в кабинете деда, на его кожаном диване. Сидел, а порой и лежал, но тихо-тихо. Иногда старый Артур заговаривал со мной, рассказывал что-нибудь, подбрасывал головоломки… И работал, работал, работал… — МакГрегор провел ладонью по лбу, словно пытаясь снять щемящую боль воспоминаний.