Айдар Ермеков - По следам Землекопа. Историческая повесть

– Вначале загорелся один вагон. Только я, было, вышел из своей конуры, как полыхнул еще один, – кряхтя от боли, заговорил старик. – Я стал звать на помощь и попробовал хоть немного сбить огонь, как что-то тяжелое упало мне на голову. Больше ничего не помню.

– А перед этим вы ничего подозрительного не замечали? – спросил Кусмангалиев.

– Крутилась здесь пьянь какая-то. Молодые ребята, а напились до чертиков. Матерились громко здесь за воротами. Уходить не хотели. Все норовили через забор перелезть. Хотел уже милицию вызвать, но они ушли.

– Сколько времени это продолжалось?

– Что?

– Спектакль с матерками.

– Да, минут двадцать, наверное.

– А лиц не запомнили?

– Молодые, кто их знает? Лет по семнадцать-восемнадцать. Да и темно было. Особо не разглядишь. Я им крикнул: сынки, уходите от греха подальше. А они, наоборот, еще громче давай гоготать.

– Гоготать, говорите? – предполагая, что это мог быть отвлекающий маневр, переспросил Кусмангалиев. – Ну, ладно. Поправляйтесь, отец.

Жанысбек встал. Направляясь к выходу, он задумчиво поглядел на скрипучий деревянный пол и остановился. Ему в голову пришла мысль о том, что он и его группа не располагают ни временем, ни ресурсами для разработки и организации продуманной и тщательно подготовленной ловушки. Надежда на свидетельские показания выглядела довольно призрачной. Поводов для бесед с местными жителями было предостаточно. Но, во-первых, все подобные происшествия случались ночью, когда на улице практически никого нет. А во-вторых, люди весьма неохотно шли на контакт. И тому были свои причины.

– Капитан! – позвал его снаружи Сагинадзе. – Остаетесь за старшего. Думаю, учить вас не нужно. Сами знаете, что делать. Вечером жду у себя.

Кусмангалиев посмотрел вслед отъезжавшему сорвавшемуся с места черному «ЗиСу» с мыслью о предстоящем докладе. Докладывать пока было нечего. Но впереди был целый день.

Толпа зевак стала постепенно расходиться. Вскоре на месте происшествия, кроме милиционеров и медработников никого не осталось.

– Товарищ капитан! – звонким голосом к Жанысбеку обратилась медсестра, несколько минут назад перевязывавшая сторожа.

Только теперь Кусмангалиев по-настоящему обратил на нее внимание, отметив грациозность и красоту девушки. Несколько лет назад, еще перед войной он был влюблен в школьную учительницу. И уже подумывал о женитьбе. Но пришла беда. В августе 41-го Жанысбек был уже на фронте. Оттуда успел написать своей возлюбленной несколько писем. Однако ближе к зиме она в числе добровольцев покинула родной город, уехав куда-то под Москву на курсы снайперов с дальнейшей отправкой на передовую. После этого связь оборвалась.

Не давая волю эмоциям, офицер, поправил форму и собрался было ответить. Но сразу это сделать не получилось. От легкого волнения перехватило горло, и он невольно кашлянул.

– Слушаю вас, – придя в себя, сухо ответил капитан, стараясь придать голосу больше строгости.

– Мы забираем дедушку в больницу. Ему необходимо стационарное лечение. Он получил обширный ожог. И еще сотрясение мозга.

– М-м-да. Да, конечно, – ответил Жанысбек, больше в этот момент думая о пожаре, нежели о стороже. – Простите, как вы сказали вас зовут?

– Сауле. А вас?

– Что? Ах, да…. Капитан Кусмангалиев! – пытаясь придать побольше официоза своим словам ответил офицер.

– А имя есть у капитана Кусмангалиева?

– Жанысбек! – также строго и серьезно ответил он.

Сауле, мило улыбнувшись, направилась к машине «скорой помощи».

– А в какую больницу увозите? – спросил вслед Жанысбек.

– В городскую! Она у нас одна! – обернувшись, прокричала она.

Тем временем уже рассвело. Первоначальное расследование результатов не дало. Кроме самой сортировочной станции милиционеры обошли едва ли все дома, находившиеся округе. Но ни один житель не сказал ничего дельного.

Те, кого искали, вряд ли уже могли находиться поблизости. Жанысбек понимал, что, скорее всего, парни, которые появились непосредственно перед взрывом, выполнив свою отвлекающую миссию, тотчас же скрылись. Это, несомненно, заслуживало внимание, однако выдвигать версии было еще рано. Ведь кроме сторожа их не видел никто. Да и тот в темноте не сумел разглядеть их лиц, а потому не мог, хотя бы, приблизительно описать внешность.

За день Жанысбек успел опросить не то пятнадцать, не то двадцать человек. Но никто не сказал ничего полезного. Большинство отвечали на вопросы осторожно, отнекиваясь и говоря, что ничего толком не знают.