Людмила Мартова - «Смерть» на языке цветов

— Вань, я нашел Лилю, — коротко сказал он, когда ему ответили. — Ты запиши координаты и дуй сюда с оперативной бригадой. И да, «Скорую» вызови, тут моего напарника собака погрызла. — За его спиной тоненько матерился и выл от боли Мишаня.

«Зачем я его взял, — отстраненно подумал Лавров. — Он же пострадал из-за меня. Хотя если бы я был один, то у меня не было бы шансов спастись сразу от двух собак. И тогда у Лили шансов бы тоже не было».

На этой мысли он подошел к сараю, отодвинул засов, шагнул внутрь и увидел на полу связанную Лилю с заклеенным скотчем ртом. Из ее широко распахнутых глаз потоком лились слезы.

— Лиля. — Лавров бросился к ней. От бешенства у него даже в глазах потемнело. Усадив Ветлицкую так, чтобы она спиной опиралась на его прокушенную левую руку, и с трудом удержавшись, чтобы не взвыть от боли, правой он начал аккуратно отрывать скотч с ее нежных губ. На клейкой ленте оставались частички кожи, Лиле, наверное, тоже было больно, но она молчала, впившись в Лаврова глазами. — Сейчас-сейчас, потерпи немножко, сейчас все будет хорошо, — бормотал он.

— Сережа, — его имя она произнесла сразу, как только смогла говорить, еле шевеля еще непослушными, чуть распухшими губами. — Ты меня нашел. Господи, какое счастье, что ты меня нашел. Матвей… Нам нужно спасти Матвея.

— С ним все в порядке, — успокоил ее Лавров и прикоснулся губами к виску, на котором тоненько билась голубоватая жилка. — Это он меня послал сюда. Он молодчина. И выбраться смог, и меня найти догадался. Теперь все хорошо будет, Лиля.

Она напряженно вглядывалась в темноту сарая в дальнем углу.

— Там Илья Широков, — сказала она, так и не сумев ничего разглядеть. — Оператор с канала «Город». Это его дом, и думаю, что ему нужна помощь. Ты в жизни не поверишь, кто убийца. Это…

— Я знаю, — коротко сказал Лавров. — Ты не волнуйся, возмездие будет неотвратимым и жестоким. За все.

— Откуда знаешь? — недоверчиво спросила Лиля. — Я вот так себя корю, что не смогла вычислить убийцу. На поверхности же все лежало. Я не смогла, а ты справился, да?

— Все проще. — Лавров бережно поднял ее на ноги и повел к выходу на улицу. — Александра Ковалева пришла в себя и все рассказала. Ты посиди на свежем воздухе, пока я с твоим Широковым разберусь. Он точно ни при чем, а то я и стараться не буду?

— Точно. — Лиля вздохнула по-старушечьи, жалостливо. Так вздыхают, приговаривая: «эхе-хе, грехи мои тяжкие». Правда, она приговаривать на стала, обошлась вздохом. — Для него это было такой же неожиданностью, как и для меня.

— Ладно, разберемся. — Лавров выглянул наружу, чтобы убедиться, что Мишаня в порядке, собаки не воскресли в одночасье, и Лиле ничего не угрожает. — На, держи пистолет, вдруг вернется. Если что, стреляй сразу на поражение.

— А как же предупредительный в воздух, капитан? — жеманно спросила Лиля и засмеялась. Ей почему-то стало очень весело, хотя обстоятельства к веселью располагали мало.

— Так я ж не капитан, я так, дружинник. — Ответная усмешка Лаврова вышла, наоборот, невеселой. Голос ржаво проскрипел в сыром воздухе и растаял, не подхваченный эхом. — Я эту сволочь ни о чем предупреждать не буду. Я ее на куски разорву.

Он снова скрылся в сарае, уверенный, что услышит звук открываемой калитки и успеет среагировать на возможное возвращение убийцы. В том, что Лиля до последнего не станет стрелять в живую мишень, он не сомневался.

Лежащий ничком связанный Широков, чей рот был заклеен такой же полосой скотча, как и у Лили, по-прежнему был недвижим. Лавров перевернул его на спину, развязал руки и ноги и рванул липкую ленту на лице. От боли оператор дернулся и очнулся.

— Где я? — Он озирался вокруг, словно не узнавая родного сарая. — Где Лилия Юрьевна и мальчик? Они живы?

— Все живы, парень. — Лавров успокаивающе похлопал Широкова по плечу. — Чем тебя вырубили?

— Рукоятью пистолета. Я не знал про пистолет, честное слово. Я не понимаю, откуда он мог взяться. У нас никогда не было пистолета. И Лилию Юрьевну я не специально в дом привез. Вы мне не верите?

— Да верю я тебе, верю. В этой жизни далеко не все неожиданности приятные. Даже детская. А уж про такую штуку, как убийство, и вообще говорить не приходится. У тебя голова-то как? Идти сможешь? Я «Скорую», вызвал, так что скоро подъедет.

Издалека действительно уже доносился вой сирены. Лавров поежился, он с детства ненавидел этот звук, который появлялся как предвестник чьей-то беды. Он помнил, как еще ребенком при появлении «Скорой помощи» всегда скрещивал пальцы на руке, чтобы отвести несчастье. Ему казалось, что таким нехитрым способом можно заставить колокол звонить не по себе. Однако не получилось.