Сергей Мориц - В плену воображения

— Валериан, опомнись! Что на тебя нашло? Что ты делаешь? Мы ведь договаривались. У нас был план. Помнишь? Уговор? Я помогаю тебе.

— Я не знаю ни о каком уговоре. Об этом не может быть и речи. Возможно тебе удалось провести моего мужа, но меня не выйдет! Ты за все ответишь. Ты поплатишься за свою ложь! — парик на голове был приколот из рук вон плохо. Он ссовывался на бок, и ему постоянно приходилось его поправлять.

— Они все время были у тебя. Так? Ты сумасшедший! Ты убил свою бывшую жену потому, что она узнала. Так ведь. Она узнала и требовала вернуть детей обратно их семьям. А ты убил её. Ты настоящий психопат! Не она. А ты свихнулся на почве смерти вашей дочери.

— Я забочусь о нашей семье. Я никому не позволю разлучить нас и наших детей, — его разукрашенные губы плевались и фыркали, — кто ты такая? Откуда ты появилась? Работаешь с моим мужем?

— Я детектив. Если со мной что — то случиться, меня будут искать. Не только местные. Сюда приедут из столицы. Приедут профессионалы, которые вмиг выйдут на твой след, — угрожала она, чувствуя мокрое пятно крови, у себя под ягодицами. Она понимала, что скоро умрет, от потери крови, если не освободится, — почему же Лора не пошла в полицию? Хотя ясно почему. Ты же создал целую легенду о её невменяемости. Коллеги бы непременно встали на твою сторону. А если и решились бы ей поверить — все равно бы ничего не нашли, — она пыталась спровоцировать его. Спровоцировать на необдуманные действия и поступки, рискуя собственной жизнью.

— Лору никто не убивал. Это я. И я жива, как видишь, — не поддавался Валериан, — а ты значит из полиции. Муж мне о тебе рассказывал. Говорил, что ты поймала известного серийного маньяка. Только вот подробности дела засекреченны. Скажи, как тебе это удалось? И что за шрамы у тебя на шее? Мне он и о них тоже рассказывал. Мой муж мне доверяет, ничего от меня не скрывает. Ты ему сразу не понравилась. Но он считал тебя глупой. Это его единственная ошибка. Так как ты поймала того убийцу?

— Отпусти, и я расскажу тебе.

— Не выйдет. Ты хочешь бежать. Я вижу тебя насквозь. Ты можешь обмануть моего мужа но не меня. Нет. Я не отпущу тебя, — коварно приговаривал Валериан.

— Тогда ты ничего не услышишь. Я не пытаюсь тебя обмануть, просто истекаю кровью. Наверняка потеряю сознание раньше, чем смогу закончить свой рассказ, — Лили продолжала стоять на своём, — посмотри сама. Взгляни на мой затылок. Ты же сама разбила мне его.

Валериан подошёл к ней сзади. Лили покорно нагнула голову, чтоб он смог разглядеть рану в темноте.

— Да, я немного перестаралась. Но не беда, сейчас я все исправлю, — он достал ржавую аптечку из насквозь прогнившего шкафа и снова подошёл к ней сзади, — кровотечение остановить не так сложно. Я умею это делать. Ведь мой муж полицейский, а у меня четверо детей. Они так часто калечат себя и друг друга.

Лили не видела, что он там делает. У неё за спиной. Но через мгновение кровоподтёк, прекратился.

— Ну так что, теперь расскажешь мне о своём самом громком деле? — спросил Валериан, когда закончил возиться с её травмой.

— А потом ты убьёшься меня, — без вопросительной интонации произнесла Лилия.

— Я ещё не решила, как поступить. Может убью, — он взглянул на пистолет, что оставил на столе у окна, — а может просто оставлю здесь.

— Но в любом случае — мне не жить, — предрекала исход ситуации Лили. Валериан промолчал. Это наверняка означало, что она права. Точно означало.

— Если выживешь, через неделю навещу тебя. Обещаю.

— Неделю. Я не протяну и двух суток. Если не умру от жажды, то сюда наверняка забредёт какой — нибудь зверь, учуяв мой запах.

— Тогда прийдется избавить тебя от сучений прямо сейчас.

— Душитель. Так его прозвали газетчики… За год он убил больше семнадцати человек. И это только те, о ком он признался. Наверняка их было больше. Вдвое больше, — начала свой рассказ Совински, — зима тогда выдалась очень холодной. В том году, она унесла гораздо больше жизней чем тот, кого мы искали, — её лицо сильно омрачнело, будучи в такой жуткой ситуации как сейчас, воспоминания о том времени, были для неё много страшнее и нежелательными. Она заперла их в такой глубокой темнице своего разума, куда боялась спускаться долгое время. Но сейчас, ей пришлось окунуться в те мрачные события с головой, сколько бы она этого не избегала, — жертвы его все были женского пола. Разного возраста. Я была стажером. Недавно закончила академию.

— Продолжай, — велел ей Валериан, взгромоздившись на стул, поставленный напротив неё. Ножки едва выдерживали его непомерный вес. Казалось, в женском наряде, он выглядел ещё больше.