Джозеф Джефферсон Фарджон - Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)

Она схватила Кендалла за рукав и потянула к двери своей комнаты, находившейся в конце коридора. Когда он вошел, писательница поспешно затворила дверь, с подозрением оглядела стены и спросила:

– Мне разрешено выдвигать версии?

– Я выслушаю любую версию, – ответил он. – После тысяч прежних мне сам черт не брат.

– Представляю! У каждого есть своя версия. Так, во всяком случае, обстоят дела в моих детективах. Хоть я пишу и про спорт, поэтому у меня все выглядит предопределенным. В моем «Удивительном шуте» нужную версию подсказал сам шут.

– Мне бы услышать вашу, – заметил Кендалл.

Мисс Фермой-Джонс уставилась на него с сомнением, подозревая намек.

– Я о миссис Чейтер, – пояснила она. – На сначала скажите, вы ее уже нашли?

– Пока нет.

– Знаете, у меня побывал ваш сержант. Его интересовало содержимое всех шкафов.

– Он выполнял мое поручение.

– Так вы думаете, что она здесь, в доме?

– Прошу прощения, но я слушаю версии, а не делюсь ими.

– Это разумно. – Мисс Фермой-Джонс с удовлетворением вспомнила, что однажды вложила в уста своего вымышленного сыщика те же самые слова, хотя обращены они были, конечно, не к известной писательнице. – Одна из моих версий такова: миссис Чейтер в доме нет.

– Почему?

– Здесь придется упомянуть другую мою версию. Если она не в доме, значит, где-то бродит. Надо как можно быстрее распространить ее описание.

– Благодарю вас.

– Всегда рада оказать посильную помощь.

– Описание уже распространено. Мы позвонили в местный полицейский участок, как только возникла необходимость.

– Понимаю. – Мисс Фермой-Джонс попыталась скрыть разочарование. – Вернусь к версии. Разумеется, это строго между нами. – Кендалл ничем не выразил своего отношения. Она бы предпочла, чтобы он был разговорчивее. – Вам не приходило в голову, инспектор, что миссис Чейтер могла сбежать?

– Мне хотелось бы узнать, почему подобная догадка посетила вас.

– Нет-нет, с этим все! Просто если мы с этим согласимся, то вы, как и я, сумеете понять причину.

– Вероятно, – кивнул Кендалл. – Но у вас может быть больше информации к размышлению. – Теперь промолчала мисс Фермой-Джонс. – Вы не откажетесь ответить на пару вопросов?

– Нет, конечно!

Как ни унизительно это было для писательницы, никогда прежде она не разговаривала с детективами, хотя и писала о них. Выяснилось, что легче иметь дело с воображаемыми сыщиками. Не сказать, чтобы реальность казалась жестокой, ничего подобного! Но что-то в манерах детектива поколебало ее авторский комплекс превосходства.

– Когда вы видели миссис Чейтер в последний раз? – спросил Кендалл.

– За чаем в гостиной.

– Кто при этом присутствовал?

– Только мы и вся троица Роу. Да, еще мисс Эйвлинг.

– Вас что-нибудь удивило в ее поведении?

– Поведение миссис Чейтер всегда было удивительным для любого. Она из этих, из неврастеников… Я называю подобных людей эмоционально подавленными. У вас наверняка есть для них профессиональное определение.

– Ваше выше всяких похвал!

Мисс Фермой-Джонс улыбнулась.

– Не только вам, но и нам приходится изучать и классифицировать типажи, – продолжила она. – Я вывела такую миссис Чейтер в своей первой книге «Сорок девять ступеней». Через год Бухан позаимствовал у меня это название, но я не стала с ним судиться. Все думали, что она убийца, но напрасно, это оказался ложный след. А зачем вам моя литература? Мы говорим о миссис Чейтер. Из нее слова было не выжать. Знаете – мы же беседуем с глазу на глаз, – с ней было очень неуютно. Она не сказала и шести слов, пока в гостиную не вошел мистер Балтин. Но когда услышала, что лошадь мужа вернулась одна, а мистер Балтин попросил опознать человека, найденного в овраге, ее словно прорвало. Она выбежала из гостиной в холл и – так мне рассказали, меня там не было… Хотя нет, об этом лучше умолчать. – Мисс Фермой-Джонс выдержала театральную паузу. – Или все же рассказать?

– Вам лучше знать, важно это или нет, – заметил Кендалл.

– Миссис Чейтер практически обвинила только что вернувшегося сэра Джеймса Эрншоу в ответственности за происшедшее с ее мужем несчастье.

– Неужели? – повысил голос Кендалл.

– Не словесно, но всем своим видом, – объяснила мисс Фермой-Джонс. – Вид у нее был весьма выразительный, насколько я поняла.

– Кто вам об этом сообщил?

– Леди Эйвлинг. Хотя нет, я не говорила, что мне кто-то рассказал! – Писательница испугалась, вспомнив, как часто чернила своих персонажей просто ради красного словца. – «Слышала» – вот что я сказала. Леди Эйвлинг говорила об этом лорду Эйвлингу.