Джозеф Джефферсон Фарджон - Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)

– Вовсе нет. Самое забавное, что он всегда предпочитал моего отца, а не дядю Харви.

– Да, человеческая натура порой загадочна и преподносит нам сюрпризы. Я полагаю, что дядя Харви был в восторге?

– Не знаю. Вероятно.

– Более чем вероятно. Хорошо, продолжайте. Нет, подождите. Еще одна деталь. Чарльз Шоу, ваш слуга. Он служил у вас в то время?

– Да. Он с нами уже сорок лет. Поэтому отец и держит его до сих пор…

– В качестве слуги, когда приезжает хозяин, и как сторожа в его отсутствие. Такое бывает практически постоянно. При вашем дедушке Шоу, полагаю, был дворецким?

– Думаю, что да.

– Благодарю вас. Итак, ваш отец женился на вашей матери и был вычеркнут из завещания за то, что на его месте сделал бы любой порядочный человек. Я никогда не был женат, но если бы надумал, ни за что не отступился бы от своей избранницы. Что же было дальше?

Нора, постепенно привыкающая к методам дознания старого джентльмена, с готовностью продолжила:

– Отец вернулся с фронта. Я родилась в его отсутствие.

– В тысяча девятьсот семнадцатом?

– Да. Думаю, мать написала об этом деду, но точно не знаю, а отец никогда не говорил об этом. Тот год был для них очень трудным. И не только из-за моего рождения. Отец на фронте был контужен. Дед тоже серьезно болел… Знаете, последствия контузии могут проявляться очень долго.

– Ваш отец так от нее и не оправился? – предположил Дэвид.

– Нет, не думаю. Он… насколько я помню, никогда не отличался крепким здоровьем.

– Вы сказали, что отец бывает рассеянным и витает в облаках.

– Да, видимо, контузия все же оставила свой след. Порой у него возникают идеи фикс, и он относится к ним очень серьезно.

– Вы не назовете нам какую-нибудь из таких идей? – продолжал свой допрос мистер Молтби.

– Ну, например, что скоро будет еще одна война.

– Эта идея возникла не только в связи с контузией.

– Нет, конечно. Другая связана с этим домом. Отец всегда был уверен, что вернется сюда, – но об этом чуть позже. Прежде о том, чем вы интересовались в самом начале, – о смерти дедушки. Как я уже сказала, он заболел, причем в то самое время, когда с фронта пришел его контуженый сын. Накануне Рождества отец, который чувствовал себя уже лучше, получил письмо, в котором дед приглашал его в гости вместе с женой. Мои родители были поражены. Но дед утверждал, что у него для них сюрприз и он хочет объявить о нем при личной встрече. Но они так о нем и не узнали. Дедушка умер, не успев ничего сказать.

Внезапно Нора замолчала. В комнате повисла тишина, которую нарушил мистер Молтби:

– Возможно, еще скажет.

– Что вы имеете в виду? – воскликнула Нора.

– Пока ничего. Как долго болел ваш дедушка?

– Точно не знаю. Несколько месяцев.

– Два? Три? Шесть?

– Мне кажется, около трех.

– Когда у вас день рождения?

– В октябре.

– Какого числа?

– Третьего.

– А когда ваш отец вернулся в Англию с контузией?

– Спустя пару недель после моего рождения.

– И он не наведывался в «Вэлли-хаус» до того Рождества? То есть с момента его возвращения в Англию в первой половине октября тысяча девятьсот семнадцатого года и до 25 декабря того же года.

– Нет.

– А что случилось с вашим дедом?

– Проблемы с сердцем.

– Так он умер от сердечного приступа?

– Да. Когда родители приехали, дед лежал в постели…

– Но умер он не там!

– Откуда вам это известно?

– Могу показать вам кресло, в котором он скончался.

При этих словах Джесси вздрогнула, а Нора с изумлением уставилась на старика.

– Сейчас оно стоит в столовой. А тогда оно тоже находилось там?

– Думаю, нет. Наверное, его принесли специально для него.

– Точно! Это было в холле!

Мистер Молтби вскочил со стула.

– Да! Именно так! Он сошел вниз. Встал с кровати с пологом. Бледный как полотно, но все же спустился вниз. Заставил себя. И вот он внизу, подходит к креслу – что же ты побледнел, Шоу? Человек во плоти пугает тебя не меньше, чем портрет, – правда, не столь долго…

Он снова сел на стул.

– Шоу тоже был в холле?

– Да, – тихо подтвердила Нора, широко раскрыв глаза.

– Не волнуйтесь, у него такая манера! – пробормотал мистер Хопкинс.

– А кто еще там был?

– Мои родители, дядя Харви, сиделка и доктор.

– У него была сиделка?

– Да.

– Как ее звали?

– Марта, это все, что знал о ней отец.

– Марта! А доктор?

– Доктор Уик.

– Уик! Уик! И все они присутствовали, когда умер ваш дед?

– Да. Все они очень не хотели, чтобы он спускался вниз. Мои родители приехали довольно поздно, около полуночи. Дядя Харви не хотел их пускать, и они буквально прорвались силой. И даже тогда наверх их не пустили, и им пришлось ждать, пока дедушка спустится вниз. Отец сам мне об этом рассказывал. Так странно, что все случилось здесь, как раз там, где мы сейчас сидим. Дедушка попросил принести шампанского, сделал глоток и произнес: «Всем счастливого Рождества, предлагаю тост за…» И это было все. Он уронил стакан, откинулся на спинку кресла и умер.