Лариса Соболева - Темное дело

— Компьютер, — сказала она, — улика, конечно, безоговорочная, но убийство… Не могу поверить, что Герман способен нанять убийц. — Едва Никита собрался возразить, она упредила вспышку: — Ты его знаешь, я его знаю, неужели он не заслуживает шанса? Одного! Ошибки, Никита, дорого стоят, нам сейчас нельзя ошибиться, а мы ничего толком не знаем, ничего!

— Хорошо, — буркнул он, набычившись. Ну, так! Обижен и унижен Германом, а Сима его защищает. — Даю шанс, и что?

— Коротко подведем вместе итоги? Я не сомневаюсь в сговоре. Помнишь, я сказала, что мы подадим встречный иск об определении места жительства ребенка? Ты взбесился, но Яна и ее сообщники действуют, уже совершая преступления и подставляя нас. Мы должны все учесть и быть бесстрастными. Теперь ответь: какую выгоду преследовал Герман, затевая интригу с Яной?

— Не знаю. Зависть, возможно, его душила. Многие в фирме меня считают главным, часто обращались ко мне, а не к нему, он ведь грубоватый.

— Угу, есть версия: Герман из зависти хотел тебя убрать из фирмы. Правда, он мог это сделать без такой сложной и гнусной интриги, а найти причину, уволить тебя, и все.

— Над нами стоят более крупные головы, они диктуют ему.

— Дальше: мы прилетели, в тот же день убили Катерину Андреевну, где мотив и у кого он?

— Она что-то знала про Янку, Герман… — Никита поморщился, мол, опять я только его беру в расчет. — Сообщник Яны испугался, что тетка нам вывалит правду.

— Убедил. А твои горе-сыщики не говорили, кто она была по профессии, с кем жила, с кем дружила, чем занималась в настоящем?

— Нет.

— Понимаешь, Никита, на убийство идут от безысходности, следовательно, тетка Яны была опасна. Чтобы понять мотив, иногда полезно знать о человеке буквально все: кем он был, что любил и кого, нрав, привычки, даже что предпочитает на завтрак. У меня есть идея, как выяснить подробности о ней, но придется вернуться в город.

— Где нас ждут с распростертыми объятиями! Ты с ума сошла.

— Теперь давай допустим, только допустим, — на всякий случай сделала акцент Серафима, приподняв ладонь, — что Герман не имеет отношения к письмам…

— Глупости!

Но ее не свернуть, Сима якобы не заметила реплики:

— Кто мог залезть в его компьютер? Начнем с секретаря, она ближе всех к нему, расскажи о ней. Однажды мы с Лялей заходили к Герману, она очень эффектная женщина.

— Анька? Хм. Классная стерва. Дело свое знает, предана Герману, умна, язык у нее, как у змеи — раздвоенный. Спал он с ней или между ними платоническая дружба в рабочем порядке, не знаю, не застукал. Но не так давно Анюта ревностно отреагировала на появление Олеси.

— А ты с ней в каких отношениях? С Анютой?

Правильный вопрос, упирающийся в главное действующее лицо. Никита закурил, а к сигарете прибегают не только при стрессах или никотиновом голоде, но и когда тянут время, делают отбор из того, что хранит память, сопоставляют, да просто за сигаретой прячутся. Никита и глаза закатил к потолку, став похожим на мечтательного поэта под влиянием музы. Он не брутальный типаж, однако мужское начало в нем выражено ярко, потому образ поэта с ним совершенно не вязался, он нелепо и смешно выглядел. Что поделать, Сима с детства отличалась умом и просчитала: там была страсть, первобытная, жгучая, с вытекающими отсюда последствиями.

— Не хочешь говорить? — поддела его она.

— Почему? — опустил он на Симу глаза. — Мы с ней…

— Немножко переспали, — подсказала.

— И это тоже. Давно, три года назад. Потом она вышла замуж, я встретил Алику… Неожиданно Анюта развелась, для нас неожиданно, но у нее нет привычки тащить из дома семейные неурядицы, как у некоторых.

— Вы расстались, а кто инициатор?

— Да как-то само собой получилось… без разборок, слез, выяснений… Мягко расстались. Теперь у нас словесная пикировка, но мне Анна помогает, когда прошу. — Никита посмотрел на часы и поднялся, гася недокуренную сигарету. — У, Сима, мне пора.

— Куда?! — подхватилась и она, забыв про допрос. — Нам нельзя отсюда выходить! Хотя бы пару дней.

— Мне нужен массовик-затейник. Все, не спорим.

Он двинул к выходу, надевая куртку, Серафима семенила за ним, лихорадочно уговаривая:

— Сегодня нам с большим трудом удалось бежать, ты же понял: за нами, а не за кем-то там охотятся! Да к отелю близко подходить нельзя, нас там ждут!

Никита резко развернулся, она не успела притормозить, врезалась в него, ойкнув. И выключилась. Как из блока питания. Несколько секунд Серафима находилась в состоянии наподобие алкогольного опьянения. И голова кругом с туманом в глазах, и в теле легкость, и ноги еле держат — особенно, когда он по-дружески обнял ее и, нежно похлопывая по спине, ласково гладя по волосам, говорил: