Лариса Соболева - Темное дело

— Я что-то не пойму, какие письма?

Недолгая пауза и — Никита швырнул письма в лицо Германа:

— Эти самые!

— Ник, ты сбрендил? — попятился Герман, отмахиваясь от летящих листов. — Пойди отдохни, совсем плохой стал…

— Ах, отдохнуть? — наступал на него Никита. — Ты предал меня, своего друга, тайком помогал Янке и, надо полагать, посмеивался надо мной. Ну так шутка удалась на славу! Меня по полной программе прижали! Она твоя любовница?

— Что за бред… — взвился Герман. — Кто любовница?

— Ты сочинял эту порнуху, — уличал его Никита. — Ты отправлял от моего имени деньги. Ты с моего телефона…

— Остановись! — заорал тот, потрясая руками. — И по порядку, с чувством, с толком, объясни свои претензии…

На шум без разрешения вбежала Анюта, да так и вжалась в стену, ибо Никита, внезапно размахнувшись, объяснил свои претензии Герману кулаком по лицу. Врезал, вложив всю переполненную злостью душу, всю обиду обманутого и отчаявшегося дурака в кулак. Врезал с огромной силой, не щадя себя, поэтому стало больно, он непроизвольно обхватил пятерней кулак и потирал его, с удовлетворением глядя на бывшего друга.

Герман не ожидал, что дело дойдет до мордобития, и, не устояв на ногах, всей массой грохнулся на стеклянный столик. Говорят, мебельное стекло крепкое — врут производители, подсовывая некачественный товар покупателям. Столик хрустнул, и Герман очутился на полу.

— Никита! — заверещала Анюта. — Очнись! Что ты себе позволяешь?

А он прошел в приемную, выхватил авторучку из набора на ее столе, бумагу взял из принтера. Не присаживаясь, Никита написал несколько строк, изредка встряхивая ушибленную и разбитую до крови руку, но это тоже мелочи. Вернулся.

Герману помогала подняться с пола верная Анюта, а досталось ему здорово — из носа и губы текла кровь. Никита положил исписанный лист на стол, ударив по нему ладонью и повернув голову к поверженному, процедил:

— Не знал, как от меня избавиться, да? Это запросто. Но у меня теперь есть доказательства, что писем я не писал. Учти, всю твою подлянку скачал на флэшку. Прощай.

— Псих! — крикнул вдогонку Герман, утирая кровь. — Придурок… Аня, что он там положил, посмотри.

Она бросилась исполнять приказ, схватила оставленный лист и, недоуменно подняв плечи, опасливо (шеф, случалось, гнев срывал на ней, так ведь виноват всегда косой) пролепетала:

— Заявление. Об уходе.

— После разборки отвез тебя домой, — в заключение сказал Никита. — Следующий день пролежал на кровати, на телефонные звонки не отвечал, решил мстить. Всем.

— О боже, — грустно рассмеялась Серафима. — Неудачная идея — бить лицо Герману. И мститель из тебя никудышный.

— Я так не считаю. В общем, лежал и думал, где собрать досье на Германа и Янку. Информация, которую получил от детективов, была не всеобъемлющая, предстояло ее восполнить. Я позвонил тебе, через день мы улетели. О моих намерениях навестить Катерину Андреевну, как видишь, никто не знал, тем более что мы приедем в Ястребиное Гнездо и будем прощупывать тех, кто имеет доступ к ключам от номеров. Начать решили с тетки, на очереди были горничная и клоун, обсудили это в самолете.

Она поймала на себе его рассеянный взгляд, но не отвела глаз из страха, что прочтет он в них больше положенного. Ничего Никита не видит и не увидит, разглядит тот, у кого хотя бы мало-мальски теплится интерес к женщине, а ему нравятся расписные павлины, Лялька показывала фото Алики… Кстати, о Ляле.

— Даже не думай плохо про Ляльку, не тот она человек, чтобы делать гадости близким людям, а тебя она любит. В смысле как друга.

— Да я не думаю…

— Думаешь, думаешь, по глазам вижу.

— Но это она подсказала, что Янке способствовали в отеле…

— Стоп, — подняла ладони Серафима, тем самым отвергая дальнейшее построение глупой версии. — Ни один человек, замаранный преступным сговором, не станет подталкивать пострадавшего к развязке. Была бы Лялька сообщницей Яны, она увела бы тебя в противоположную сторону. Это логика, Никита.

— Наверное. — Он согласился неохотно, вероятно, уже никому не доверял, а жаль. — Значит, нас атакует Герман. Янке незачем убивать родную тетку, а убил дока в своем деле, с первого раза так ловко не получится. Следовательно, убийцу наняли, оплатив услугу. Янке это не по карману, выходит, позаботился Герман. И нас сдал он. Больше некому.

Долго избегали разговоров на эту тему, слишком она болезненна, травмирующая обоих, хотя наедине каждый ее обдумывал. Суть в том, что от нее никуда не деться, тем более еще и Лялька нечаянно в нее затесалась, видно же, Никита не списывает ее со счетов, но это неправильно, несправедливо. А Герман? У Серафимы и он вызвал внутри протест, однако против Геры весомый факт, уничтожающий любые попытки обелить его. Тем не менее Серафима предпочитала, анализируя положение, и Германа рассматривать как подозреваемого, а не как законченного негодяя.