Инженер, которому приходится много путешествовать по разным странам, не имеет возможности избрать себе супругу. Профессия инженера несовместима с женитьбой, пока ему не удастся обосноваться на одном месте. К сожалению, мне этого до сих пор не удалось.
Итак, я описал трех человек, находившихся кроме меня в ресторане. В дальнейшем все мы оказались втянутыми в события, разыгравшиеся в этом отеле.
Слуга подал мне суп, и обед протекал спокойно, если не считать того, что миссис Фелиция Бинг на плохом французском языке настойчиво пыталась говорить со слугой, который прекрасно понимал по-английски. Она раздражалась из-за того, что ему не удавалось ее понять. Позже выяснилось, что ей требовалась лишь вода со льдом и о ее желании легко было догадаться. С сыром также произошел инцидент, который, как мне кажется, из всех присутствующих заметил я один.
Я сидел лицом к окнам, обращенным во двор. Они были загорожены примерно до высоты плеч кружевными занавесками, а поверх них кто-то повесил потертый коричневый велюр или бархат, видимо, пытаясь задержать таким образом приток холодного воздуха. Но, надо сказать, эта попытка оказалась совершенно безуспешной.
Наружные ставни были открыты, и я лениво глядел на черную блестящую поверхность окна, отражавшую хрустальную люстру, висящую в зале. Я подумал о том, что ветер усиливается, перерастая в шквал, о чем я мог судить по дрожащим ставням. Вдруг я заметил, что смотрю прямо в лицо человеку, и этим человеком был Ловсхайм. Из-за занавески мне была видна только верхняя часть его лица, но сомнений быть не могло.
Самым непонятным было то, что он со странным напряжением глядел на девушку, которой я недавно любовался. Он долго смотрел на нее, и его жирное лицо становилось все белее и отчетливее на фоне ночного мрака, а глаза делались темнее, меньше и блестели в темноте.
Я поставил стакан, который держал в руке, и это движение привлекло его внимание. Его взгляд блеснул в мою сторону, и в тот же миг он исчез. Он так поспешно исчез, а оконное стекло вновь стало черным и пустым, что казалось, будто его лицо было лишь призраком, мелькнувшим на одно мгновение и тотчас бесследно растаявшим.
Однако это был Ловсхайм во плоти и крови, я был в этом уверен. Впрочем, если человек пожелает смотреть через окно в свой собственный отель, я полагаю, что он имеет на это право, каким бы неприятным ни показался его взгляд.
Я помедлил немного, возясь с грушами, в надежде, что девушка с серебряными каблучками уйдет первой и я смогу взглянуть на ее лицо. Впрочем, это не имело особого значения, так как я заранее сказал себе, что ее лицо должно оказаться простым и лишенным всякой привлекательности. Она была так щедро награждена красотой тела, что казалось неразумным ожидать красоты ее лица. Но она не двинулась даже после того, как официант убрал со стола и скрылся.
В конце концов я встал, решив, что лучше оставить в памяти прекрасное видение неискаженным, не рискуя испытать разочарования, тем более что в зале становилось все холоднее. В холле никого не было и свет не горел. Я велел слуге затопить камин в моей комнате и подать мне туда кофе и бренди.
С приближением ночи непогода разыгралась уже вовсю. За то время, что я провел за обедом, ветер усилился, и мне казалось, что этот скрипящий старый дом каким-то странным образом стал частью ночной бури, разделяя ее мрачный натиск. Дом трясся и скрипел, жуткий ветер свирепствовал в коридорах. Когда я вошел в северное крыло и, наконец, открыл дверь, ведущую в свой коридор, струя холодного воздуха бросилась мне в лицо, подобно какому-то испуганному существу, вырвавшемуся на свободу. Я ощутил радость, увидев слугу, пришедшего несколькими минутами позже.
– Вы полагаете, они будут гореть? – спросил я, наблюдая, как он складывает дрова.
Он поглядел с сомнением на дымоход, затем пожал плечами и подтянул книзу губы, сделав прекрасный" французский жест, означавший, что он полностью снимает с себя всякую ответственность за дальнейшее. Он ясно говорил этим: "Вы просили огонь. Вы его получите. Но дует мистраль, и нельзя предвидеть, что произойдет. Что бы ни случилось, это уже ваша забота".
Он сложил небольшую кучку дров и зажег спичку.
– Много ли гостей сейчас в отеле? – спросил я.
– Нет, месье. Сейчас не сезон. У нас теперь живут только мисс Телли, миссис Бинг, отец Роберт и вы. Вот и все.
Он энергично подул на маленькое пламя, начинавшее разгораться. Видимо, он старательно зачесывал то небольшое количество волос, которое у него оставалось. Черными, влажными нитями они проходили над лысиной и теперь блестели, отражая огонь камина. Его энергичное смуглое лицо стало красным в свете вспыхнувшего пламени. Он перевел дух и сел на корточки. В его черных глазах теперь играли отблески огня, а белый фартук свисал с его колен.
Читать дальше