Ларс Кеплер - Охотник на кроликов

Угрожающее обещание съесть сердце пришло от канадского коллеги и касалось грядущей битвы между роботами из “Лего”.

Голосовое сообщение со считалкой про кроликов было отправлено с номера, которого больше не существовало.

Сага вернулась и поставила стакан кофе на пол рядом с Йоной.

– Нашел что-нибудь интересное?

Йона пролистал рапорт до страницы с телефонными номерами, IP-адресами и точным временем. Отпив кофе, он стал читать дальше о попытках Абсалона найти средства на обучение.

– Как будто кто-то из детей рисовал пальцем в крови, – заметила Сага, указывая на фотографию кухни Абсалона.

– Да, – согласился Йона, не поднимая глаз.

Он просмотрел адреса, по которым Абсалон жил как беженец, адреса общежитий, сравнил с адресами министра и американского политика. Оба происходили из привилегированных семей и уехали в первый раз из дома, когда начали учиться в закрытой школе.

Это произошло примерно тогда, когда Абсалон покинул общежитие в Худдинге.

Годом позже его имя обнаружилось в заявке в ведомство по вопросам охраны труда.

Йона ощутил, как холодок прополз по хребту.

Абсалону было девятнадцать, когда сотрудник ведомства дал ему шанс. Сын этого сотрудника работал сторожем в закрытой школе к югу от Стокгольма, но у парня были проблемы с наркотиками. Абсалону тайком предложили половину его зарплаты, если Абсалон заменит парня на время, пока тот будет в реабилитационном центре.

Прежде чем это обнаружилось, Абсалон почти год прожил в жилище сторожа, водил машину, не имея водительского удостоверения, и занимался механизмами, заниматься которыми не имел права.

Йона поднялся, подошел к окну, взял телефон и позвонил Анье.

Он был уверен, что только что нашел связь между всеми тремя жертвами.

– Мне нужно знать, кто двадцать два года назад подал заявку в ведомство по вопросам охраны труда.

– Может, поговорим об этом за ужином? – спросила Анья, явно слишком приблизив трубку к губам.

– С удовольствием.

Через три минуты он услышал, как она напевает “Let’s talk about sex, baby” , а ее ногти щелкают по клавиатуре компьютера.

– Что ты хочешь узнать?

– Название школы и имя того, кто подал заявку.

– Симон Лее Ульссон… он был директором школы Людвиксбергскулан.

Когда Йона закончил разговор, Сага бросила свой стаканчик в мусорную корзину и посмотрела Йоне в глаза.

– Ты нашел связь, – сказала она.

– Абсалон замещал сторожа в Людвиксбергскулан в тот год, когда Виллиам и Тедди учились там в выпускном классе.

– Значит, это та самая школа?

– Так или иначе.

Йона подошел к школьной фотографии тридцатилетней давности и увидел, что оба будущих политика были одноклассниками и входили в одну гребную команду: восемь одетых в белое юношей с мускулистыми руками.

– В расследовании фигурирует еще один человек, который ходил в эту школу, – заметила Сага.

– Кто?

– Рекс Мюллер.

– Знакомое имя.

– Да, он ведет передачу про еду… Я знаю, он что-то скрывает, но в то же время у него алиби на оба убийства, – коротко ответила Сага. – Мы разговаривали с ним, потому что его зафиксировали камеры наблюдения, когда он пьяный мочился в бассейн министра иностранных дел.

– Это ни о чем не говорит.

– Янус взял это на себя.

– Правда всегда проступает на фоне деталей, – заметил Йона.

– Я знаю.

– Зачем он мочился в бассейн?

– Дурацкая провокация пьяного.

– Сначала это выглядит как дурацкая провокация… а потом элемент встает в головоломку, и вот – Рекс Мюллер угодил в центр нашего внимания, – сказал Йона.

Рекс и Самми были одни в большой кухне ресторана “Смак”. Широкие столы из нержавеющей стали вымыты и протерты насухо. Кастрюли, сковороды-гриль, половники, венчики и ножи неподвижно висели на своих крюках.

На Самми была мешковатая кофта, брови он накрасил черным, глаза сильно подвел. У Рекса на лацкане пиджака красовалась розовая роза, взятая из букета, который прислал ему вчера тот милый журналист.

Через две недели ресторану предстояло поменять меню; Рекс приехал, чтобы самому приготовить каждое блюдо, прежде чем ресторан откроется и начнется жаркая работа бригады поваров.

Абсолютная точность в сочетании с исключительно высоким темпом дают отменный результат, только если повар, подготавливающий ингредиенты, основной повар и шеф-повар безупречно выполняют каждый свою часть работы. И лишь когда кухня закрывается на ночь, повара обнаруживают синяки, мелкие ожоги и порезы, приобретенные за несколько часов интенсивной работы.