Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

Библиотекарша широко распахнула глаза и прошептала:

— Евро?

Я не стала набивать себе цену.

— Рублей.

— Тоже деньги. Игорек всегда так! — посочувствовала девица. — Альфонс несчастный. Ладно, записывайте.

И, стараясь не смазать свежий лак, протянула мне листок и ручку, по памяти продиктовав номер дома и название улицы. Я записала и с благодарностью взглянула на собеседницу.

— Спасибо вам огромное, — с чувством проговорила я.

— Что мне ваше «спасибо», — отмахнулась она. — Вот, передайте Игорьку. — Девушка подхватила стоящий на окне горшок с фиалкой и протянула мне. — Скажите, что между нами все кончено и Лене Веселовой от него ничего не нужно!

Улица Чаплыгина, где жил подозрительный Игорек, начиналась прямо за библиотекой. Я прошла по залитой солнцем мостовой до нужного дома и поднялась на второй этаж трехэтажного особнячка. Позвонила в указанную на листочке дверь и прислушалась к тишине в квартире. Тишина оказалась обманчивой. Вскоре внутри раздались шаги, и на пороге распахнувшейся двери возник тот самый смуглый брюнет с глазами цвета неба. Он смерил меня недоверчивым взглядом, и я заговорила, протягивая ему цветочный горшок:

— Добрый день! Я патронажная сестра, сверху шла, от своей подопечной — хлеб ей приносила. Смотрю — стоит прямо у вашего порога. Если бы вы открыли дверь, вы бы обязательно его задели и опрокинули. Жалко. Цветок живой.

— Это Ленка бесится, что давно к ней не заходил, — усмехнулся мужчина.

Стараясь сохранять наивный вид, я шагнула в квартиру и проговорила:

— Куда фиалочку поставить?

— Несите на кухню. Нет, лучше в комнату.

Квартира была большая. Хорошая. Двухкомнатная, с просторной кухней и светлым холлом. Признаться, меня удивило, что стены холла украшают афиши исполнительницы народных песен Раисы Бурановой. Это странное увлечение никак не вязалось с брутальным образом Игорька. Помимо афиш Бурановой в доме было много книг. Очень много. Они располагались в одной из комнат, служивших, должно быть, кабинетом. За эту особенность я и ухватилась.

— Ух ты! Вы любите читать? Я тоже. Особенно Набокова. А что это у вас? Музыкальные инструменты? Надо же, какие необычные!

Инструменты были выставлены в отдельном шкафу, затесавшемся между книжными полками, и представляли собой планомерно пронумерованные образцы, что указывало на их принадлежность к коллекции.

— Да, я собиратель редких музыкальных инструментов, — польщенно проговорил хозяин квартиры.

— Где же вы их находите? — наивно округлила я глаза, хотя и сама могла бы навскидку назвать с десяток источников пополнения коллекций.

— Даю объявление на «Авито».

— И что, работает? — продолжала я разыгрывать из себя дурочку.

— Вы даже не представляете, какие странные вещи ко мне попадают, — оседлал любимого конька Игорек. — Одна дама принесла грубо сколоченную коробку с тремя кое-как натянутыми струнами, и сказала, что это тетрахорд. Дурдом какой-то!

— И вы купили?

— А вы как думаете?

— Ну, не знаю. Я бы купила. Просто, чтобы был.

— А я не стал. Зачем захламлять коллекцию ненужным барахлом? Денег ей дал, чтобы не обидеть, и выпроводил домой, к детям.

— У нее много детей?

— Говорит, что да. Целых восемь. И все от разных отцов.

— Бывают же подобные чудачки!

— И не говорите!

Через пять минут я уже пила в кухне чай с круассанами, а через полчаса Игорь звал меня уехать с ним на край земли.

— Вы удивительная девушка, Берта, — пристально разглядывая меня, говорил хозяин квартиры. — Я не могу так больше жить. Во лжи, в притворстве, в погоне за наслаждениями. Так хочется простоты и искренности. Как только вас увидел, сразу понял — вы именно та, которая мне нужна. Совершенно точно, я вас уже где-то видел. Может быть, даже во сне. Вы готовы бросить все и уехать? И жить как Адам и Ева. Только вы и я! Да или нет?

— Адам и Ева жили в Эдеме, — дожевывая круассан, глубокомысленно заметила я, прощупывая почву. — А райская жизнь стоит дорого.

— Если вы о деньгах, то их у меня более чем достаточно. Хватит и нам, и нашим детям.

Почувствовав браваду в его голосе, я больше уже не сомневалась — он говорит о похищенном алмазе.

— С вами, Игорь, куда угодно, — тут же подхватила я, радуясь своей прозорливости.

— Решено! Едем! — Игорь поднялся из-за стола, аккуратно смахнув крошки в ладонь и выбросив в раковину. — Берта, дайте мне пять минут. Я соберу лишь самое необходимое. Вы не обидитесь, если я попрошу вас подождать на улице?