Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

— Здравствуй, Валерик! — заулыбалась Нина. — Чем порадуешь?

Я выбралась из-под прилавка и нос к носу столкнулась с Ольгиным кавалером. Теперь он был не в сетчатом полувере, а в яркой майке с Микки-Маусом, показывающим миру средний палец правой лапы. У меня все внутри оборвалось. Вне всяких сомнений, любовник Ольги Сириной принадлежал к мужчинам нетрадиционной ориентации!

— Девочки, здравстуйте, — манерно проговорил Валерик, окончательно укрепляя меня в этой мысли. — Я вам помаду принес. Ланком. И духи. Килиан. — Он подался вперед и, гладя Нину по плечу, закончил, пристально глядя ей в лицо: — Называются «Хорошая девочка становится плохой». Это очень дорогие духи. В магазине они стоят двадцать пять тысяч. А я вам за две отдам.

— Нет, Валер, духи я у тебя больше брать не буду, — отмахнулась продавщица «Секонд-хенда». — В прошлый раз взяла, так они у меня все вытекли.

Мужчина смотрел на Нину так внимательно, точно читал у нее по губам. И тут меня осенило — Валера глухой! Точно так же он смотрел и на Ольгу, и именно потому, что не мог услышать, что она говорит, а только видел артикуляцию! Он всего лишь навсего продал Ольге духи! Ольга — его покупательница, и между ними ничего нет!

В первый момент я хотела позвонить Сирину и обрадовать коллегу, но потом припомнила наш последний разговор и передумала — пусть помучается.

— Да брось, Нинон! — снова тронул собеседницу за плечо Валера. На этот раз в его голосе звучала легкая обида. — Может, разочек и попался брак, что же теперь, хорошие вещи по смешной цене не покупать? Вот, смотри, я к Килиану еще и подарки дарю. Подводку для глаз и карандашик. — Видя, что Нина не вдохновилась предложением, он поспешно добавил: — А хочешь, вместо подводки помаду бери. Несмываемую. Накрасилась — и на весь день. Будешь вот так вот ею краситься.

Он сделал губы уточкой и стал показывать, как Нина будет краситься несмываемой помадой.

— Мне тушь нужна, — отрезала женщина. — Если есть — я возьму.

Но тушью не вдохновился уже Валера. Перестав замечать Нину, «парфюмер» развернулся к Анжеле и снова завел свою шарманку:

— Купи духи. Дорогие. Дешево отдам. Родной Килиан.

— Знаю, знаю. Слышала уже. Хорошая девочка становится плохой. Мне не надо.

— Что ты такая жадная, Анжела? Зачем тебе деньги? Куда ты их деваешь? Мужикам, что ли, платишь, чтобы спали с такой каракатицей, как ты?

— Ах ты, засранец, еще хамишь! — рассердилась Анжела. — Попроси у меня в долг обойный клей! Так я тебе и дам!

— Тогда ты купи, — обернулся ко мне продавец паленой косметики, игнорируя вражеские нападки. — Хорошие духи. Килиан.

— Не буду покупать, — отрезала я.

— Почему?

— Из принципа.

— Ну и сиди, как дура. Вон, даже глаза не накрасила. И не стыдно так ходить?

Он развернулся, закинул на плечи тяжелый рюкзак с фальшивыми духами и контрафактными помадами и, шаркая ногами, двинулся в «Секонд-хенд».

— Вот зараза! Сейчас у меня на прилавке разложится, — заволновалась Нина, принимая из моих рук катушку фиолетовых ниток и устремляясь в свой магазин.

Через минуту оттуда послышалось:

— Купи духи! В магазине такие двадцать пять тысяч стоят, тебе за две отдам.

Скучающая в отсутствии сантехников Анжела усмехнулась и подмигнула в сторону «Секонда».

— Сейчас начнется! Цирк с конями и клоунами.

Из дальнего конца подвала послышался испуганный женский вскрик:

— Товарищ продавец, оградите меня от грязных домогательств!

— Две тысячи всего! Жадина какая! — не отставал Валера.

— Давайте, я у вас духи возьму, — проговорил другой женский голос.

— Вот молодец! Вот умница! Красавица моя. Что ты мне даешь? Пять тысяч? У меня нет сдачи. Возьми два флакона. А на тысячу я дам тебе помаду и подводочку для глаз. Ой, девочки! Помогите! Убивают!

Не удержавшись, я выбралась из-за прилавка и побежала на Валерин крик. Он стоял в углу, закрывшись руками на манер обнаженной женщины, и отбивался от молоденькой девчонки, пытавшейся вырвать из рук продавца косметики пятитысячную купюру и всунуть на освободившееся место две белых коробки. Валера деньги не отдавал и духи не брал, брыкаясь и уворачиваясь от цепких девичьих рук.

— Вот! Заберите ваши духи, верните мои деньги!

— Что куплено, то свято! — петухом голосил продавец. И, смеясь, добавлял: — Возьми еще одну помадку!

— Да не надо мне! Отдайте три тысячи сдачи, и все!

Видя, что номер не проходит, Валера вдруг стал серьезным и, ошарашив девицу мгновенной переменой, сухо сказал, вынимая из кармана джинсов три скомканные бумажки каждая достоинством в тысячу рублей: