Мария Спасская - Флейта гамельнского крысолова

— Думаю, рублей триста, — пожав плечами, предположила я.

— А точно вы не знаете? — Женщина откинула с лица спутанные волосы с отросшими корнями и нервозно хрустнула пальцами. Глаза ее были удивленные и испуганные, как у виноватой.

— Нет. Я портниха, а не сапожник.

— Вы-то мне и нужны! — внезапно обрадовалась женщина. — Джинсы сколько стоит подшить?

— Пятьсот рублей, — чтобы отвязаться, буркнула я.

Меньше всего я ожидала, что дама полезет в сумку и вынет оттуда детские штаны, положив их передо мной на прилавок.

— Будьте добры, укоротите на три сантиметра. Когда будет готово?

— Дня через два, — выдохнула я, понимая, что подписываю себе приговор.

— Отлично. Меня это вполне устраивает.

В хозяйственный магазин проворно проскочила невысокая женщина, похожая на синичку.

— Нинок, привет! — прокричала она, бросая сумку за прилавок и протискиваясь в заприлавочное пространство.

На ее голос из-за занавески выглянула Нина и стала докладывать:

— Привет, Анжела! Я тут тебе лампочку в семьдесят пять ватт продала. Деньги положила рядом с кассой.

— Спасибо, Нин, — заулыбалась припозднившаяся продавщица хозмага. — Ты меня всегда выручаешь.

— Квитанцию выписывать? — глядя на заказчицу, уточнила я.

— Я не знаю. — Женщина растерянно огляделась по сторонам, точно ожидая подсказки. — А как положено?

— Положено выписывать, — решила я, шаря в прилавке в поисках чистых бланков.

— Тогда выпишите, — легко согласилась клиентка, доставая из кошелька пятисотенную купюру и торжественно вручая мне. И доверчиво пояснила: — Я как раз пособие на детей получила, неделю без денег сидели.

Мне сделалось не по себе, точно я обираю слабоумную, и я торопливо заговорила:

— Сейчас не надо. Заплатите после.

— Да? Хорошо. Пусть будет после. Нет, лучше сейчас возьмите. После у меня может денег не быть. У меня они быстро кончаются. Пара дней — и нету.

Пока я принимала заказ, наступило десять часов, и мимо потек нескончаемый поток людей в «Секонд-хенд». Туда же отправилась и моя заказчица. В хозяйственный потянулись сантехники с грязными по локоть руками, азартно горящими глазами и выхлопом такой мощности, что от их дыхания можно было зажигать факел. Анжела, сразу же записавшаяся в мои лучшие подруги, между продажами пальчиковых батареек и ершиков для унитаза стояла рядом с моим прилавком, с довольным видом объясняя:

— Кроме как у нас в районе Чистых прудов больше негде купить ничего для строительства и ремонта. А жилищный фонд здесь ветхий, пальцем в стену ткни — развалится. Одна тетка из этого дома вздумала хорошенько кран почистить. Так кран, представляешь, у нее в руках остался. Она ко мне прибежала. За новым краном. А заодно и сантехника наняла, который у меня в отделе в поисках какой-то прокладки крутился.

Держа в руках треклятые детские джинсы, я слушала соседку-продавщицу и делала вид, что вот-вот собираюсь ими заняться. Анжела моих маневров не замечала, а вот Нина сразу же заметила. Неся в руках фиолетовую трикотажную кофту, она приблизилась к моей стойке и попросила:

— Ты мне, Берта, нитки такого вот цвета подбери. Порвали, сволочи, хорошую вещь! Так не продашь. А зашью — никто и не заметит. С руками оторвут. И, глядя на джинсы, усмехнулась: — Какая же эта многодетная дура! Ты с нее за подшивку штанов пятьсот рублей берешь, а у нас сейчас килограмм вещей триста шестьдесят рублей стоит! Прикинь, сколько на пятьсот рублей можно таких вот порток накупить! Ты не подшиваешь, потому что тоже об этом подумала? Не беспокойся, ей и в голову не придет отказаться от заказа. Она же блаженная. Терпеть ее не могу. Вечно наберет целую кучу детского тряпья, сядет на стул и сидит, сантиметром каждое платьице вымеряет. А купит с гулькин нос. И главное, ни на что не обижается. Сколько раз я ей говорила, что она дерьмовая покупательница, от которой больше мороки, чем прибыли. А она только виновато улыбается.

— Наверное, и мужикам своим также улыбалась, всем восьмерым, — поддакнула Анжела.

— Ага, у нее же восемь детей, и все от разных отцов.

— На что же она живет?

— Ясное дело, на алименты. Сама-то ни дня не работала.

Пока я в тумбочке искала нужные нитки, мои новые приятельницы вдруг пришли в невероятное оживление, заслышав манерное «привет-привет», произнесенное с определенными интонациями, характерными для представителей сексуальных меньшинств.

— О, Валера! Давно тебя не видела, даже соскучилась! — протянула Анжела.