Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 1

Женя опять кивнул.

– Теперь понятно. Нас загребли в кафе. Пристали к нам два солдата ВВ, и я собрался было дать им в зубы. Вдруг врывается сразу целая ватага и с ними мент. Он когда-то уже брал меня за драку. Тогда я доказал, что прав. Сейчас, говорит, тебе не отвертеться. Если хотите уйти без протокола, то отделайте хорошенько мента, который проштрафился и сидит у нас.

– Как раз после этого вас бы и посадили. Он бы сказал, что это сугубо ваша инициатива.

– Вася слабонервный. Боится милиции. Не хочет испортить себе биографию, мечтает работать за границей. Ты его прости.

Вася уже похрапывал.

– Пора на боковую! – Женя откровенно зевал и потягивался. – Пиво расслабляет…

До утра ничего не произошло. Однако Михаил спал плохо. Он был перевозбужден. Воспоминания нахлынули чередой.

Через несколько дней Михаилу предстояла поездка на могилы родителей, и ему все чаще вспоминался тот трагический май. Отец любил майские праздники, не упускал случая побывать в райцентре на демонстрации. Колхоз и школа обязаны были всегда направлять своих представителей в колонну демонстрантов. В тот год они отправились всей семьей.

Михаил и Мария ехали в автобусе со школьниками, родители – на бортовой машине в группе колхозников.

Михаил не помнил всех подробностей того дня – страшные впечатления следующих дней стерли все.

Они с сестрой вернулись раньше и ждали с нетерпением родителей, чтобы сесть за праздничный стол. Отец и мать почему-то долго не возвращались, и бабушка предложила им поесть, не дожидаясь общего обеда. Они отказались.

В окно громко постучала соседка, хотя на входной двери был электрический звонок.

Бабушка пошла открыть и вскоре вернулась бледная:

– Миша! Смотри за Марией, я сейчас…

В тот день она не вернулась. На ночь пришла соседка. Только со временем из многих рассказов у Михаила сложилась картина трагедии.

Водитель грузовика, который доставил демонстрантов и должен был везти их обратно, в ожидании пассажиров встретил знакомого и изрядно выпил. Когда шумная и тоже в большинстве навеселе компания заполнила лавки в кузове, отец еще не садился. Он пытался заставить водителя уступить ему баранку.

Тот уверял, что в отличной форме и наотрез отказался.

Пассажиры дружно поддержали водителя – они спешили к праздничному застолью. Егор сел у заднего борта, хотя Нина сохранила место рядом с собой, ближе к переднему борту.

Это произошло из-за Зойки, бойкой незамужней женщины, сверстницы отца. Ходил слух, что она осталась одинокой, потому что безнадежно была влюблена в Егора с юности. Со словами: "Я вас разлучу хотя бы на час!”, – она заняла место, предназначенное отцу.

Получилось так, что она разлучила их навсегда.

В пути их застал короткий майский дождик, который сделал грунтовую дорогу вдоль яра опасной для пьяного водителя. Грузовик забуксовал, и его стало сносить вниз на крутой склон балки. Пассажиры в страхе стали выпрыгивать за борт.

Лавку, на которой сидела Нина, свалили сзади ей на ноги. Она не могла выбраться. Спрыгнуть за борт для Егора – дело секунды, но он бросился на помощь жене, пробиваясь через обезумевшую толпу.

Когда с трудом высвободил Нину, они в кузове остались одни, а грузовик, уже неуправляемый (водитель выскочил одним из первых), катился вниз по склону и вскоре перевернулся.

Егора убило сразу.

Нину без сознания и еще троих с переломами и вывихами отвезли в районную больницу только через два часа – не могли найти трезвого водителя.

Через неделю Михаил с сестрой проведал мать. Накануне она пришла в себя. Спросила о муже. Ей сообщили о похоронах. Она закрыла глаза и молчала несколько часов, потом попросила привести детей.

Михаил запомнил смуглое лицо в бинтах, мокрых от слез в уголках глаз, и горячую худую ладонь.

Вечером она умерла.

Виновник аварии сбежал и не появлялся три дня, отсиживаясь у родственников по соседним хуторам, чтобы нельзя было выявить алкоголь. Получил пять лет.

После отсидки пришел с бутылкой водки просить прощения у бабки Натальи и Михаила. Бабушка едва не разбила эту бутылку у него на голове.

В тот май бабушка была, как потерянная, и запустила огород совсем. Кукурузу посадили только в конце мая. Вдобавок случился жаркий, без дождей июнь. В августе стало ясно, что кукурузы на зерно у них не будет.

Уже из каждого двора по вечерам слышен аромат вареной кукурузы, а у них только кое-где намечаются початки. Сестра Мария пристает к бабушке: «Хочу кукурузы!».