Виктор Дан: Когда плачет скрипка. Часть 2

– Да. В тех двух случаях существовали люди, которых информация побуждала к действиям. Почему бы не быть этому и в третий раз?

– Логично! Остается найти этих людей. Я попытался говорить с инспектором ГАИ о преднамеренном наезде. Водитель не мог меня не видеть. Он смотрел на меня, когда выезжал на трассу, сначала будто бы уступил полосу, а потом резко дал вправо. Я не успел отреагировать. Моим предположениям никто не хочет верить. Для этого нужно обязательно найти виновника. ГАИ другое ведомство. Мне откровенно сказали: заключение в вашу пользу, страховку дадут, больничный лист оплатят, что вам еще нужно?!

– Машину и водителя придется искать нам.

– Да. Теперь о сомнениях. Собственно, оно одно. Все факты против Крамара, но он отрицает вину. Жаль, что ты не читал еще стенограммы.

– Завтра прочитаю и, если позволите, приду.

– Приходи хоть каждый день. Лучше, конечно, после обеда или вечером, но по срочным вопросам в любое время. Посетителей у меня много, особенно было первое время. Однако признаюсь, одиночества все же больше.

– Мне подходит разделение труда: я добываю факты, а вы их обдумываете.

– Голова профессора Доуэля. Ха-ха-ха!

– Ваше чувство юмора в катастрофе не пострадало…

– Теперь о главном сомнении. А если он, правда, невиновен? Способен ли он убить и достаточно ли у него мотивов для этого? Сначала о мотивах? Так ли уж сильно он боялся разоблачения. Я установил, что у него было много женщин до Ларисы. И о многих из них знала жена. Лариса в этом смысле ничего не меняла принципиально. Одной больше, одной меньше. Наоборот, она оставила ребенка по собственной инициативе для шантажа, и это вызвало бы у многих к нему сочувствие. Самое главное – у него уже есть внебрачный сын. И тоже от его бывшей студентки. Он помог ей выехать в Австралию. Там она вышла замуж. Я ей написал и получил ответ. Она ответила: убить он не способен и ей никогда даже не угрожал. Возможно, ее ответу нельзя верить? Да, он вспыльчив, но вспыльчивый нрав не бывает лукав. То есть народная мудрость говорит о том, что вспыльчивые мало способны на обдуманное хладнокровное убийство.

– Кто тогда убил мать Ларисы?

– Это не мог сделать один человек, или этот человек настоящий атлет.

– Поднять больше, наверное, шестидесяти килограммов…

– Семьдесят три, – вставил Манюня.

– …семьдесят три килограмма на такую высоту достаточно аккуратно, чтобы создать иллюзию самоубийства мог только очень сильный человек. Мало вероятно, что это Крамар. Мне это не пришло в голову.

– Если бы ты об этом думал столько, сколько я! И еще провел следственный эксперимент…

– Что правда, то правда. Я об этом почти не вспоминал.

– Мне кажется, давно пора выпить чаю. – Манюня нажал кнопку …

Вошла санитарка с заварным чайником и двумя чашками на подносе.

– А уж думала вы забыли и заварила только что сама, – она поставила поднос на столик и придвинула поближе.

– Спасибо! Вы свободны. Миша за мной поухаживает?

– О чем речь! Конечно!

– Тогда доставай вон из той тумбочки печенье и мед… Тащи все! – добавил Манюня, заметив колебание Михаила.

– Все не поместится на столе. Здесь пять или шесть сортов. Возьму-ка я чье-то домашнее.

– Тамара Борисовна испекла. Она меня не забывает. Но нужно отдать ей должное, сплетен сюда не носит…

Михаил разлил чай в ослепительно чистые чашки. Манюня опять угадал следующую реплику Михаила:

– Что мне здесь нравится, так это, как моют посуду. Она здесь всегда стерильная.

– Чай тоже прекрасный!

– Мои снабжают. Небольшой презент дежурным санитаркам. Они сами пьют и меня поят, когда, как сегодня я отпускаю домашних. На ночь все равно кто-нибудь приедет. Там за ширмой раскладная кровать.

– Меня занимает вопрос, как Письменный заинтересован в этом деле, – вернулся к основной теме Михаил.

– Убежден, прямого отношения он к данному делу не имеет. Сумченко давно со мною воюет с его помощью. Считает меня своим конкурентом, так как одно время в городские прокуроры прочили меня. Сейчас положение Сумченко весьма шатко. Всем уже ясно, что он виновник в грубейшей судебной ошибке, а многие также догадываются и о прямой фальсификации дела. Намекали, чтобы я выступил с разоблачением. Однако мне эти дрязги ни к чему, и за этой должностью я не гонюсь. Мне нравится моя работа.

– “Над пропастью во ржи”…

– Давно хотел прочитать эту вещь. Замечательный образ…

– Прокурорская должность дает в этом смысле больше возможностей.