Виктор Дан - Когда плачет скрипка. Часть 2

К: Не думаю. В методах советских правоохранительных органов я усматриваю признаки нарушения прав человека, а это уже политический вопрос. Здесь же я могу рассчитывать на полноценную защиту своих прав. И вам не доказать мою вину за счет косвенных улик. Мне не хочется повторить судьбу Ярмака.

М: Он попал под следствие по вашему звонку, точнее по звонку с вашей подачи.

К: Я обязан был сообщить факт, который узнал. Что вы сделали, я не имею в виду вас лично, с этим фактом, характеризует систему советского правосудия.

М: Мы вернемся позже к данному эпизоду. Теперь я попрошу ответить на ряд конкретных вопросов.

К: Не могли бы вы говорить чуть громче. Вас плохо слышно.

М: У нас очень душно, собирается гроза, и мне пришлось открыть дверь кабинки. Боюсь помешать другим…

К: Мне легче. В кабинке кондиционер.

М: Была ли Лариса Белостенная вашей любовницей.

К: Да, была.

М: Когда вы сблизились? В Японии?

К: Нет раньше.

М: Нельзя ли уточнить.

К: В ноябре.

М: Где вы встречались и встречались ли где-то помимо периодов совместных поездок.

К: Встречались у нее дома.

М: У вас был ключ от ее двери.

К: Нет.

М: Вы знали, что она вам не была верна.

К: Догадывался. Если вы об убийстве из-за ревности, то это исключается. Я о ней знал все еще до нашего сближения. Могу привести факты, но не сейчас, а на суде здесь, если он состоится, в чем я сильно сомневаюсь.

М: Вы дарили ей кольцо с бриллиантом.

К: Да, подарил, когда в январе узнал, что она беременна.

М: Она сама вам сказала о беременности или были объективные данные?

К: Что вы имеете в виду?

М: Она была у врача?

К: Я водил ее к врачу, которому доверяю.

М: Вам придется назвать его фамилию и адрес.

К: Какое это имеет значение. Она ведь действительно была беременна.

М: Мы обязаны проверить ваши показания.

К: Если врач не будет возражать выступить свидетелем…

М: Он обязан. Где вы взяли кольцо?

К: Это кольцо моей жены.

М: Вы его украли?

К: Мы совместно владеем всем нашим имуществом, этот вопрос касается только меня и моей жены.

М: Вы склоняли Ларису к аборту?

К: Рекомендовал. Ребенок помешал бы ее учебе и карьере. На кого бы она его оставила? На бабушку-алкоголичку? Но окончательное решение оставалось за ней.

М: Вы были бы скомпрометированы, то есть у вас были серьезные причины не допустить рождение ребенка.

К: Это не так. Вы прекрасно знаете, что у меня уже был внебрачный ребенок. Иметь ребенка или нет – вопрос решала Лариса и только она.

М: Но она вас шантажировала.

К: Пыталась. Возможно, со стороны это выглядело как шантаж. Деньги я давал ей, а потом ее матери исключительно из сострадания. С ее матерью нас сблизила общая потеря. Признаюсь, в то время я был сильно увлечен Ларисой.

М: Видели ли вы ее в день убийства?

К: Во время зачетного концерта. Ведь есть мои показания в первом деле. Если память мне не изменяет, я давал их вам.

М: Не изменяет. Вы показали, что остались на концерте, так как не все ваши студенты выступили. Но ведь были перерывы. Каким образом вы узнали об этих парнях? Я имею в виду Ярмака и других.

К: Мне рассказала мать Ларисы, а она узнала от какой-то соседки и попросила сообщить в милицию.

М: Теперь это невозможно, ни доказать, ни опровергнуть. Алло, алло… Я вас не слышу.

На этом месте разговор был прерван по техническим причинам. Следующий протокол датирован неделей позже:

М: Наш предыдущий разговор прервался, вероятно, из-за грозы. Сегодня погода позволяет закончить беседу без помех, если не возражаете.

К: Не возражаю. Слушаю ваш следующий вопрос…

М: Когда вы узнали о смерти Белостенной-старшей.

К: Из телепередачи. Дату не помню

М: Что вы делали в день, когда она была убита.

К: Не помню. Нужно посмотреть ежедневник, расписание занятий.

М: Вот видите! Если бы вы были здесь, на этот вопрос легче было бы ответить. И на другие тоже.

К: Отвечу сразу на все ваши вопросы: я ее не убивал.

М: У нас есть свидетельские показания, что в те дни вы побывали у нее дома, по крайней мере, дважды.

К: Она звонила и просила прийти. Я уже говорил, что время от времени помогал ей деньгами.

М: Чем мотивирована такая щедрость? Она вас шантажировала?

К: А вы слышали такие слова “благотворительность”, “сострадание”? Правда, в том обществе, которое вы построили и ревностно охраняете, им нет места.

М: Давайте без моральных категорий. Вы сами были неплохо устроены в обществе, которое критикуете сейчас.