Елена Арсеньева - Твой враг во тьме

– Не знаю, – легкомысленно пожала плечами бабулька. – Ах да! Она была в джинсах, белой маечке (« Белой маечке!») и кроссовках. Пару раз я видела ее одетой именно так, с унылым лицом, – и всегда оказывалось, что ее «вывозят пахать на даче», как она печально сообщала. Вот и на сей раз лицо было достаточно унылое и одежда соответствующая. А главное, в этой машине присутствовало что-то непроходимо деревенское. – В голосе Александры Герасимовны зазвенела снисходительная насмешка. – Эти комья грязи, намертво присохшие к колесам, эта общая обшарпанность, этот багажник на крыше… Я не очень хорошо понимаю в номерах, но готова спорить: номер тоже какой-нибудь деревенский, если существуют различия. Кстати, он был залеплен грязью. Я тогда еще, помнится, посмеялась про себя: как в детективном романе. В детективных романах номера преступных машин всегда залеплены грязью, вы заметили?

«Спросить Кузнецова про багажник, – мелькнула мысль у Дмитрия. – Землю, конечно, с колес и с номера повымыло, пока машина была в реке, но про багажник надо спросить! И я не буду ждать до завтра – еще сегодня позвоню!»

Он снова сделал попытку вскочить – и снова остался на месте.

– Впрочем, деревенской «Ниве» это еще простительно, – продолжала беззаботно чирикать Герасимовна. – Но мастодонт, который последовал за «Нивой», – вот от его владельца я такой нечистоплотности не ожидала!

Дмитрий медленно повернулся к ней.

– Что?

«Это ничего не значит. Здесь и сейчас-то стоит десятка полтора самых разных машин. Мало ли кто мог…»

– Что – что? – уточнила Александра Герасимовна.

– Я хочу сказать… почему вы решили, что этот – мастодонт поехал за «Нивой»? И что значит – мастодонт?

– Мастодонт – это нечто громоздкое, несуразное, – любезно пояснила старушка.

Дмитрий скрипнул зубами. Ему захотелось схватить Герасимовну и тряхнуть, чтобы с ее языка посыпались, как горох, те слова, которые ему нужны, а не всякая интеллигентская болтовня. Однако этот «белый одуванчик» заслуживал самого оранжерейного обращения.

– Я знаю, что такое мастодонт, – выговорил как можно спокойнее. – Почему вы назвали автомобиль мастодонтом?

– Это же элементарно, Ватсон, – усмехнулась его собеседница. – Автомобиль был несуразен и громоздок. Хотя нет, дело не только в этом! Я же не назову мастодонтом вон тот «Лендкруизер»… – Она умолкла, как бы прислушиваясь к шелесту своих ассоциаций. – Ах да! Все дело было в его колесах – они как-то нелепо, голо торчали из-под крыльев, терпеть не могу такой фасон машин, а главное – в названии.

– Вы запомнили его марку?

Старушка нахмурилась:

– Погодите-ка… нет, опять забыла! Название совершенно дурацкое, нелепое просто до крайности…

– «Мицубиси»? «Тойота»? «Паджеро»? «Патрол»? Джип «Чероки»? «Гранд-Шевроле»? – навскидку выпалил Дмитрий и был удостоен снисходительного взгляда.

– Ну что вы! Это вполне благозвучные названия, хотя мои внуки иногда поют о том вон джипе «Чероки», – махнула она рукой в конец двора, – «реве тай стогне джип широкий». Нет, именно дурацкое название… почему я так сказала?..

Да, похоже, чем больше живешь, тем больше задаешь себе загадок! Наверное, самым интересным объектом исследования для этой мисс Марпл с улицы Провиантской были ее собственные ассоциативные связи.

– Дурацкое название… дура… дурость… дурында… – бормотала Александра Герасимовна себе под нос – и вдруг радостно всплеснула руками: – Дурында! Ну конечно! Автомобиль назывался «Дюранго!»

– Никогда не слышал о таком, – пожал плечами Дмитрий.

– Я тоже, – кивнула Александра Герасимовна. – И тем не менее именно в эту черную дурынду с черными непрозрачными стеклами и сел человек кавказской национальности, вышедший из белой деревенской «Нивы», в которую потом села Лёля. – Не понял, – осторожно сказал Дмитрий.

Александра Герасимовна повела бровью. Это была оценка его сообразительности, но устного комментария, к счастью, не последовало.

– Значит, так, – терпеливо начала она. – Сначала во двор въехала «Нива». За ней последовала дурында – будем называть ее так, а то я опять забыла точное слово.

«Дюранго», – твердил про себя Дмитрий. – «Дюранго», «Дюранго»…

– Из «Нивы» вышли двое: плотный широколицый человек, такого же деревенского, вернее, сельского вида, как и его машина, – и кавказец. Совершенно не присматривалась к ним, так что бесполезно спрашивать о приметах! – выставила она ладонь, предупреждая порыв Дмитрия. – Я бы вообще забыла о них сразу, если бы потом в компании этого мордатого не появилась Лёля. Но по порядку. Поселянин вошел в подъезд, а кавказец сел в дурынду. Я, помнится, еще удивилась: зачем он ехал в непрезентабельной «Ниве», если в его распоряжении имелась иномарка? У меня была недолгая пауза в работе, поэтому я вышла во двор. И уже собралась пойти домой и заняться делом, как вдруг появилась Лёля вместе с мордатым. Я сразу схватила «Комсомолку», которая лежала рядом на скамейке, и замахала ею. Но Лёля, повторяю, не поняла моих знаков, махнула мне в ответ и села в «Ниву». Я хотела крикнуть, но, знаете, терпеть не могу, когда люди орут на весь двор. Причем обмениваются иной раз самыми идиотскими сведениями, совершенно наплевав, что их слышит весь дом. Это так неделикатно и так… по-плебейски! – Она поджала губы. – К тому же Лёля уже была в машине, «Нива» поехала вниз, а за нею через минуту – черная дурында.