Елена Арсеньева - Твой враг во тьме

В следующий миг сознание вернулось. Лёля вскочила, позабыв о боли, позабыв обо всем на свете, ничего не видя вокруг. Со стоном оттащила мертвенно-тяжелого Семибратова, перевернула Дмитрия. Пуля прошила правое плечо. Легкое, слава богу, не затронуто. Теперь и она смогла наконец кое-как дышать. Чемоданчик с красным крестом открылся словно бы сам. Бинты, какие-то салфетки… Спирт! Кровь удалось остановить быстро, рана оказалась довольно чистой, только со спины в ней видны были клочья от пробитого пулей жилета. Лёля сдернула с Дмитрия жилет, начала прочищать рану – и вдруг обмерла, вспомнив, что произошло только что.

С ужасом подняла глаза, боясь, что опять наткнется на черный, беспощадный глаз дула, – и закричала, увидев, что все вокруг залито кровью.

Кровавая пена стелилась по траве, клоками свисала с деревьев и кустов. Олеся и Леша с трудом поднимались на ноги, отряхивая с себя кровавые брызги. Козленок бродил вокруг, тряся головой. Движения их были замедленны, и все вокруг было медлительным, нереальным…

Лёля поднялась, сделала несколько шагов, не веря своим глазам.

И сразу увидела доктора. Он стоял, прислонившись к дереву, голова торчала из кровавого сугроба, вытаращенные глаза неподвижно смотрели на Лёлю. Она вскрикнула, замахнулась… Доктор не шевельнулся. Шевельнуться ему не давал острый сук, пронзивший грудь.

Лёля стояла и смотрела на него. Кровь сочилась тонкой струйкой, и сугроб пены таял от ее тепла, издавая чуть слышное шипение.

Лёля зажмурилась, а когда открыла глаза, ей показалось, будто она попала в другой мир. Наверное, она сильно ударилась при падении, поэтому в глазах маячила кровавая мгла. Теперь это прошло, и она увидела, что пена вовсе не красная, а белая! Все вокруг было покрыто белоснежной, живой, шевелящейся массой, из которой поднимались вершины деревьев. Чудилось, с леса сползала некая странная оболочка, подобно тому, как сухой кокон сползает с бабочки, открывая, освобождая ее многоцветье и красоту. Листья и трава казались необычайно зелеными, первозданно-чистыми. И тишина пасмурного, серого утра вдруг сменилась разноголосицей птичьих трелей. Луч солнца глянул с небес, словно божье око открылось…

Воистину, это было похоже на первый день творения – на тот его миг, когда люди еще не успели узнать, какими им предстоит родиться на свет.