Валерий Воскобойников - Опасайтесь бешеного пса

Савва все эти дни постоянно вспоминал Олега Глебовича. Он чувствовал связь с ним. Только ощущал ли ее Олег Глебович — вот вопрос?

После вчерашнего безумного ветра светило солнце, и он решил погулять до трех часов по улицам. Несильные солнечные лучи перед трудной поездкой были ему очень полезны.

Савва ходил по улицам, с удовольствием подставляя лицо солнцу, а потом взял у лоточника газету и сел на скамейку, подстелив ее под себя.

Было не холодно, и он посидел некоторое время в небольшом скверике, прикрыв глаза. И тут рядом с ним плюхнулась Римма.

— Савва! Савеночек! Я же тебя и ищу. Ну где, думаю, он еще может быть? И точно — сидит на солнце греется. Слушай, куда Олежка запропал? Почему ты сказал Ольге, что его похитили? Ты что, пошутил? Так разве шутят!

Савва не мог обманывать, но и правду говорить не хотел. Римма могла только помешать, а не помочь.

— Когда Ольга мне сказала, я сразу стала в милицию звонить и такой бенц им устроила!

— А они?

— Они начали придираться к словам, а потом допрашивать: «Откуда у вас такие сведения?» Я им говорю: «Откуда, откуда! От воробья!» Там такой злюка есть, Самарин его фамилия, это, когда уже дозвонилась в прокуратуру, он мне: «Вот с воробьями и разговаривайте. А мне не мешайте работать». Нет, ты понимаешь, Савенок! Я ему говорю, Верните мне мужа, а он хамит! Ты скажи, это шутка или как? Олежка все время от меня прятался. Я ему звоню, а он женским голосом со мной разговаривает. Так пискляво сообщает: «А Олега Глебовича дома нет». Это же сколько раз было. Я не выдержала и как заору: «Дурак, ну что ты бабой-то прикидываешься? Совсем уж меня за ненормальную считаешь?» Значит, теперь взялся тебя использовать? Похитили его! Да кому он нужен, золото самоварное. Кроме своих псов да меня, никому и не нужен. Ладно, — она взяла Савву за рукав. — Пойдем скорее со мной, тут недалеко.

Савве пора уже было идти к дому Дмитрия Самарина, он чувствовал, что до трех часов осталось чуть-чуть.

— Я уже Ольгу достала, у нее, кстати, муж по-настоящему исчез, все вы, мужики, какие-то стали полоумные, так вот я ей говорю: «Ты-то хоть понимаешь, я же Савве жену нашла». Идем, Савенок, идем скорей, я тебя верну в твою семью.

— В какую семью? — переспросил Савва. — В какую семью, Римма Семеновна?

— Женщина с тремя детьми, вон ты какой у нас плодовитый. А то все пел: «Не могу, да не могу». Майя Сергеевна Сухорукова. Она мне позвонила. Сейчас же телефон по адресу легко отыскивается. Я ей как тебя описала, она сразу: «Это мой, точно! Он у меня всегда был чудиком, чудиком и остался».

— Римма Семеновна, вы меня извините, но я сейчас уезжаю. Но Римма крепко вцепилась ему в руку.

— Ну что ты, Савенок, родной. Ты своей семьи испугался? Троих детей. Мы же тебе будем помогать. И я, и Ольга. Даже мой, этот, Олег — все поможем. Пойдем, пойдем домой, — стала уговаривать она его, как ребенка.

— Это немыслимо! Римма Семеновна, мне нужно немедленно идти, иначе я опоздаю. Я должен ехать в Эстонию, чтобы спасти одного человека. Вы его может быть знаете, это коллега Олега Глебовича.

— Ну что ты, Савеночек, — Римма по-прежнему цепко держала его руку. — Никуда тебе не нужно ехать. Это тебе только кажется, что ты должен ехать. Тебе нужно к своим детям, к жене. Пойдем. Я ей обещала, что сегодня тебя приведу, даже взяла отгул. Во мужики, а? Нет, честное слово, это же нужно, как стали бояться семейной жизни! Пойдем, Савенок, пойдем, жена тебя любит; ждет.

— Римма Семеновна, это не моя жена! — твердо проговорил Савва.

— А мы с тобой сходим вместе, посмотрим. Даже если и не совсем твоя, вдруг она тебе понравится?

— И не нужно устраивать смотрин. У меня есть жена, я знаю. Но не Сухорукова Майя Сергеевна. Такого имени у моей жены не было, это я тоже знаю.

— Все равно, я от тебя не отстану, Савенок. Я же ей слово дала, ты пойми, я так ей и сказала: «Не подумайте, он человек очень хороший, хотя и все перезабыл, но у нас с ним ничего не было. Он даже живет у моего мужа».

Савве было пора немедленно уходить или отказываться от мысли о поездке. Летать по воздуху он пока не умел.

И тогда он всего лишь на мгновение бросил на Римму странный взгляд, откинулся на спинку скамейки, прикрыв глаза, снова открыл и взглянул на Римму.

Та сразу убрала руку, отодвинулась и смущенно, произнесла:

— Ой, извините, мужчина! Я вас за своего знакомого приняла. Надо же!

Савва кивнул в ответ, как бы извиняя ее за оплошность.

Она вскочила и помчалась на улицу. Савва тоже встал и поспешно направился в другую сторону.