Валерий Воскобойников - Татуировка

— А если я договорюсь с фирмой или со своим институтом, и это будет как спонсорская помощь? — перебила она его. И тут он сдался. И снова улыбнулся:

— Вы просто как таран. Хорошо, несите свои деньги в бухгалтерию, я скажу, чтобы их приняли под расписку и убрали в сейф.

«Он и в самом деле не такой уж носорог. И не крокодил», — думала Ольга Васильевна о директоре, поднимаясь на третий этаж по лестнице и ловко уворачиваясь от несущихся навстречу учеников. Началась перемена, и все куда-то по обыкновению мчались.

Учительская, как и положено ей в перемену, была полна педагогов. Каждый привычно занимался своим делом, не смущаясь присутствия остальных, единственное, что было строго запрещено с самого начала, — это курение. Сумка Ольги Васильевны была переставлена на другой стол и оказалась раскрытой, хотя Ольга, придя в школу, вроде бы ее не раскрывала.

Не глядя, она сунула руку за конвертом с долларами, который лежал посередине, но рука его не нащупала. Когда же она заглянула внутрь, туда, куда точно она их клала вместе с блокнотом, то увидела лишь свой тощий блокнот.

«Главное — успокоиться», — сказала самой себе Ольга, поискала глазами свободный стул и, поставив его удобнее, села к столу, чтобы как следует осмотреть содержимое сумки. Она была уверена, что деньги никуда не исчезли, просто конверт с ними лежал как-то иначе. Однако уже через минуту поняла, что долларов в сумке нет.

Еще оставалась надежда, что кто-то зачем-то раскрыл ее сумку и, обнаружив большую сумму, решил убрать деньги в надежное место. И сейчас он увидит Ольгу, скажет ей об этом и все сразу нормализуется. Однако люди продолжали разговаривать, кто-то заполнял классный журнал, кто-то пил бульон из термоса. На нее внимания никто не обращал.

Наконец Алла оторвалась от своих тетрадей и спросила:

— Поговорили? Все нормально?

— Нормально, — отозвалась Ольга. — Слушай, ты не видела, кто переставлял мою сумку?

— Понятия не имею. А что? Я вообще-то в туалет выходила. Перед самым звонком, а то во время перемены неудобно: идешь, а парни тебе вслед смотрят.

— Да так, ничего. Ты не помнишь, когда вернулась, кто-нибудь в учительской был? — Ольга старалась спрашивать как можно беззаботнее, но это у нее не получилась, потому Алла заметно встревожилась:

— Никого не было. У тебя пропало что-нибудь?

— Да нет, я просто так спрашиваю.

— Понятно, не хочешь говорить, — сообразила Алла. — В коридоре встретила этого твоего, опять забыла фамилию, Степанянц, что ли?

— Захарьянц Гоша.

— Он еще меня спросил: пришла ты или нет.. Как раз у самого туалета. А я подумала: вот дурак невоспитанный! Так что у тебя пропало?

— Деньги, — неохотно призналась Ольга. Алла от ужаса даже рот прикрыла ладошкой.

— Подожди! Ты не торопись поднимать панику: может ты их дома оставила?

— Нет. — Ольга Васильевна покачала головой. — Они были в сумке, это я знаю точно.

И в это время зазвонил телефон.

— Ольга Васильевна, вас. — Единственный среди предметников пожилой мужчина, преподаватель органической химии, протянул ей трубку. — По голосу — наш Аркадий Петрович.

Это был и в самом деле директор.

— Ольга Васильевна, бухгалтер сейчас уходит, поэтому, если вы не передумали и деньги при вас, несите ей прямо сейчас. Она задерживаться не может.

— Пусть уходит, Аркадий Петрович, у меня их, оказывается, с собой нет.

— Да? — удивился директор. — А мне показалось, что они при вас. Вы так настойчиво говорили.

Прозвенел звонок. Педагоги, разобрав классные журналы, устремились в свои кабинеты, и Ольга тоже отправилась на урок.

«Если деньги украли, принесу неприкосновенный запас, — успокаивала она себя по дороге к классу. — Только бы Аллочка не разболтала».

Но Аллочка, естественно, разболтала. И когда Ольга на следующей перемене вошла в учительскую, она поняла, что о пропаже знают все. Мало того, посередине учительской стоял директор, лицо его выражало одновременно и суровость и важность.

— Оповестите всех: никому из педагогов школу не покидать. В семнадцать ноль-ноль я назначаю экстренное педагогическое собрание.

Более глупого для себя положения Ольге Васильевне придумать было трудно.

После домашней встречи с парижскими соотечественниками Агнию подвез к отелю Андрей Константинович. Он старался быть таким же по-стариковски любезным, но Агния чувствовала, с каким трудом это ему дается.

— Очень прошу вас, Агния Евгеньевна, свяжитесь немедленно с комиссаром полиции, — еще раз посоветовал он, прощаясь. — И, пожалуйста, если зайдет разговор о нас, акцентируйте внимание на том, что мы понятия не имели, приглашая вас в гости, об этом печальном событии.