Валерий Воскобойников - Татуировка

В полночь недавний водитель серой «Нивы» включил ноутбук, подсоединенный к его сотовому, и прочитал на экране очередное электронное послание:

«Дорогой друг! Февральские друзья выражают Вам признательность за точно пройденный путь и сообщают о том, что все взятые ими на себя обязательства выполнены по стандартной схеме.

Примите также и мои поздравления!

На Васильевском острове в Петербурге есть старинное кладбище. Его называют Смоленским. Там среди крестов, памятников и дорогих надгробий находится могила знаменитого инженера Людвига Нобеля, осветившего в начале XX века всю Россию дешевым керосиновым светом. Это его дети после смерти отца первыми придумали давать премию Нобеля лучшим изобретателям России. А уж спустя несколько лет, воодушевленный таким примером, самый богатый человек мира, динамитный король Альфред Нобель завещал свое состояние тем, кто своими изобретениями способствовал упрочению мира среди людей. Но его прах покоится в другой земле.

Здесь же, на Смоленском кладбище, захоронена и святая юродивая Ксения Петербургская, покровительница города, к стенам часовни которой и сегодня прикладываются те, кто надеется получить от нее благость.

Почти посередине между этими двумя знаменитыми могилами, над недавним братским захоронением поставлена стела из розоватого мрамора со странным рисунком: сквозь едва прочерченный, словно выступающий из небытия силуэт человека просматривается другой — в котором при желании можно узнать кого-либо из святых апостолов.

В нижней части стелы выбито несколько имен, ничего не говорящих тем, кто проходит мимо. Это — имена молодых людей, чьи тела, лишенные кожи, так и не удалось индентифицировать. Лишь одно имя может обратить на себя внимания «Антон Шолохов». После многих согласований с комиссаром Симоном Пернье Дмитрию Самарину удалось транспортировать в Россию тело мужчины, которое наводило ужас на сотрудников парижского морга. Генетическая экспертиза подтвердила, что именно в этой оголенной замороженной плоти несколько лет назад обитала душа художника. И поэтому тело было разрешено похоронить в той же братской могиле. А стелу со странным рисунком сделал друг его детства Кирилл Агеев.

Ева Захарьянц, получив после долгих печальных хлопот то, что осталось от ее сына, увезла эти останки на родину, где и осталась сама навсегда.

И Нина, спасенная Брамсом от грабителей и насильников, не зря везла, рискуя жизнью и честью, прядку волос исчезнувшего жениха. Генетическая экспертиза помогла идентифицировать его обезображенное и обезличенное тело. К великому горю родителей и невесты. Но самая страшная правда все же лучше, чем годы безнадежной неизвестности.

А останки Василия Афиногенова удалось получить одной пожилой даме, чье имя в городе известно многим. По слухам, она подхоронила их в могилу своего мужа.

Пока никому так и не удалось выяснить, в чьей частной коллекции спрятана главная часть несостоявшегося «иконостаса» — распятие, которое Шолохов нанес на собственную грудь. Но время от времени фотографию этого творения можно увидеть в журналах, посвященных современному боди-арту.

В последний месяц перед сдачей рукописи Агния работала днем и ночью. Некоторые страницы будущей книги она, словно Лев Толстой, переделывала по многу раз. С той лишь разницей, что Толстому будущие тома переписывала многодетная супруга Софья Андреевна, Агния же занималась этим сама. Слово рукопись теперь имеет, скорее, условный смысл. Агния держала в руках четыреста страниц текста, набранных на компьютере и распечатанных на лазерном принтере.

И наконец назначенный день настал. Она сошла с поезда и решила выполнить тот самый план, который так неудачно сорвался в день, когда она приехала подписывать договор. Для этого ей снова надо было обменять бумажку в сто долларов. Стрелка на Каланчевке рядом с выходом из вокзала по-прежнему указывала вниз, на подземный переход. И курс был опять намного выгодней, чем в Петербурге.

Агния спустилась по ступеням и пошла направо в тупичок к обменнику. Как и в прошлый раз, у окошечка не было клиентов, но только она стала доставать свою купюру, как оно захлопнулось, и появилась табличка «технический перерыв».

— Какая обида! — Тот же самый интеллигентного вида мужчина, который обманул в прошлый раз, уже стоял за ее спиной. — Мне так срочно надо купить сто долларов! Ну что делать?! Что делать?! — спросил он у Агнии, и в голосе его прозвучало искреннее отчаяние. — Поможете мне? У вас ведь как раз сто долларов! И на проценте мы вместе выиграем.