Евгений СУХОВ - МЕДВЕЖАТНИК ФАРТА НЕ УПУСТИТ

Бочков нажал на курок, но выстрела не получилось. На пароходе громко захохотал поручик Скворцов.

— А ты еще, оказывается, и мудак, комиссар! Прежде чем стрелять, надо оружие с предохранителя снимать, — по-приятельски посоветовал он, прицелился и выстрелил. Шофер охнул и ткнулся головой в ветровое стекло. Пуля попала ему в лоб и вышла на затылке, вырвав кусок черепа с мозгами и клоком волос.

— А-а-а! — дико закричал Бочков и выстрелил в сторону офицера три раза. Поручик Скворцов как-то по-птичьи всплеснул руками, будто собирался взмыть вверх, перегнулся через борт парохода и, повисев несколько мгновений, свалился в воду. — Так тебе, — прошептал Борис Иванович, двигая боком шофера, покуда тот не вывалился в открытую дверь автомобиля. — Так-то вот!

Он сел на освободившееся водительское место и медленно выжал педаль сцепления до отказа. Затем включил заднюю передачу и опять же медленно, как его учил покойный шофер, когда Борис Иванович время от времени просил его научить вождению, стал нажимать на педаль акселератора. Двигатель мягко заурчал, и «Мерседес-Бенц» плавно поехал назад.

— Держи! Держи его! — послышались невдалеке голоса, и Борис Иванович плотнее нажал на педаль газа. Двигатель автомобиля взревел, и он рывками покатил, пятясь по настилу.

Послышались одиночные выстрелы. Бочков выехал на мостовую, вывернул руль вправо, остановился и судорожно включил первую передачу. «Мерседес-Бенц» заурчал и двинул по мостовой, набирая скорость.

Откуда-то сбоку застрочил пулемет. Пули кучно легли сразу за автомобилем, выбив из булыжной мостовой горстку искр. Борис Иванович прибавил газу, не догадавшись переключить передачу, и «Мерседес-Бенц», неистово взревев, прибавил скорость.

Скоро он выехал на Евангелистовскую улицу. Перед церковью Четырех Евангелистов Бочков повернул налево и вырулил в проулок, что вел в сторону Адмиралтейской слободы. Проулок был пустынен, и лишь в одном из окон домов смотрела на улицу безучастным взглядом, верно, выжившая из ума старуха.

Бочков наконец переключился на повышенную передачу, и мотор автомобиля перестал столь натужно урчать. «Мерседес-Бенц» поехал быстрее, и скоро Борис Иванович выехал на Большую Мещанскую, также будто вымершую, ежели не считать закоптелого догорающего трамвая и нескольких трупов красноармейцев, лежащих прямо на рельсах.

А вот на углу Большой Мещанской и Поперечно-Вознесенской улиц — последняя упиралась прямо в Привокзальную площадь — навстречу Борису Ивановичу попалась группа красноармейцев, понуро бредших в сторону от вокзала.

— Не торопись, комиссар, — прокричали ему вслед солдаты. — Начальнички уже драпанули на поезде главкома, даже его самого не дождались…

Это была правда.

Сквозь редкие деревья, росшие вдоль железно-дорожной насыпи, можно было видеть зеленые вагоны поезда, держащего путь в сторону Адмиралтейской слободы. Потом близ поезда раздался взрыв, весь состав окутался дымом, однако когда он рассеялся, оказалось, что поезд продолжает путь.

Борис Иванович не стал сворачивать к вокзалу и направил свой автомобиль по грунтовке, шедшей вдоль полотна железной дороги. Время от времени дорога приближалась к железнодорожной насыпи, и тогда Борис Иванович мог видеть последний вагон поезда где-то саженях в ста впереди него.

Грунтовка вывела его на насыпную дамбу, и тут Бочков поехал быстрее. Он лихо обошел несколько повозок и крестьянские дроги, везшие гроб с покойником.

Дамба скоро кончилась — началась Адмиралтейская слобода. Когда-то здесь, на реке Казанке, была корабельная верфь, устроенная по приказу царя-плотника Петра Алексеевича. Против верфи было возведено, наподобие Санкт-Петербургскому, здание Адмиралтейства с высоким и острым шпилем, а поселение вокруг да около верфи получило наименование Адмиралтейская слобода. В самой слободе, покуда он ехал по Старомосковскому тракту, Борис Иванович был дважды обстрелян какими-то юнцами с белыми повязками на рукавах, к счастью, совершенно не умеющими стрелять, ибо ни одна из пуль — он уже научился чувствовать это кожей — не пролетела даже близко от автомобиля.

Тракт резал слободу посередине, а железная дорога огибала ее справа и тем самым делала петлю. Когда автомобиль Бочкова уже проезжал село Малое Игумново, поезд главкома только-только въезжал в Большую Игумнову слободу, так что в поселок Аракчино Бочков поспел первым. Здесь, близ станционных касс, он встретил третьего из братьев Межлауков, Валериана, и голого, в одних подштанниках, партейца из рабочего комитета Алафузовской фабрики товарища Альбинского.