Наталья Никольская - Пари

Вершинина закурила.

– Вы не поверите мне, Людмила, но ведь я поначалу вас подозревала в сговоре с Зотовым. Ведь вы мечтали для своей дочери о такой партии, как Коломиец. Я думала, что вы заказали Зотову это убийство с целью избавиться от нежелательного для дочери жениха. А нападение на Мамедова после его визита к вам только усилило мои подозрения.

– Зотов, ведь это вы организовали нападение на Мамедова, среагировав на звонок Людмилы? – Вершинина посмотрела на Сергея Павловича, сидевшего под охраной двух Антоновых.

– Жаль, не кончили его тогда, – зло прошипел Зотов.

– Ладно, оставим эмоции, – Вершинина бросила презрительный взгляд на Зотова, – когда, Людмила, я наткнулась в вашей квартире на те самые фотографии, которые сделал Кривой, я спросила себя: кто и для чего мог их заказать? Поразмышляв и прослушав ваш с Зотовым разговор в итальянском ресторане, – Вершинина взглядом указала на диктофон, – я пришла к выводу, что именно вы попросили Зотова об этом одолжении.

– Вы ответите за несанкционированный обыск, – заверещала возмущенная мамаша.

– Я думаю вам будет не до этого, когда мы подойдем к концу нашей истории. Так вот, как я говорила, фотографии и прослушанный разговор, повергли меня в сомнение относительно вашей причастности к убийству Федорова. А это было довольно тревожное состояние, ведь я лишилась основного подозреваемого. Еще Шамфор говорил, – Вершинина и тут не могла удержаться от того, чтобы не процитировать афоризм, – «сомнения и колебания для души и разума – все равно, что допрос с пристрастием для тела».

Кроме того, вашу привязанность к Федорову нельзя было назвать просто дружеской. Это подтверждают и друзья Федорова, которые не раз видели вас вместе, и билеты на теннисные матчи, которые вы бережно хранили.

Можно даже сделать предположение, что ваше чувство к Федорову было глубоким и сильным. Выдав дочь замуж за Коломийца, вы получали доступ в высшее общество и любовника.

– Сучка, – коротко прокомментировал Зотов, – она, Слава, и меня за нос водила.

– А ты вообще молчи! – с ненавистью произнес Чебаков, которому в глубине души Вершинина очень сочувствовала.

Людмила, бледная как полотно и с лихорадочно блуждающим взглядом, неожиданно впала в рассеянное безмолвие и была похожа на привязанного к стулу лунатика.

– Если все реплики закончены, – сказала Вершинина, – я продолжу. Итак, Людмила, заказав Зотову фотографии, вы поступили довольно низко, хотя не мое дело давать моральную оценку вашему поступку. Также я думаю, что найдется немало женщин, способных таким вот образом попытаться оградить своих чад от незавидных, с их точки зрения, знакомств и брачных партий.

Не будь Федоров вашим любовником, кто знает, отважились бы вы нанести своей дочери, любовь к которой вы здесь так ярко демонстрировали, подобную рану. Даже если вы не успели показать эти фотографии дочери, цель у вас была именно такая.

– Кто вам позволил вторгаться в личную жизнь других людей?! – как бы проснулась Людмила.

В ее больших глазах стояли слезы, голос предательски дрожал. Непонятно было, что повергло ее в большее отчаяние: известие о том, что одного ее любовника убил другой, разоблачение перед мужем и дочерью или неспособность справиться со своими чувствами. Несгибаемая и гордая, она была вынуждена предстать перед взорами простых смертных в своем уязвимом человеческом обличии.

– Прежде чем перейти к заключительной части, – произнесла Валандра, – я бы хотела задать вопрос вам, Светлана. Зачем вы возвращались домой, после отъезда в Москву?

– Я? – Чебакова-младшая широко раскрыла глаза, – я не возвращалась, вы что-то путаете.

– Тогда, может быть, вы мне объясните, каким образом в вашу комнату попал сверток с платьем, в который был вложен московский чек за тринадцатое февраля? В этот день вы улетели в Москву.

– Что? Какой чек? – Людмила как затравленный зверь переводила взгляд с Вершининой на Светлану.

– Дело в том, что ваша дочь, тринадцатого улетев в Москву утренним рейсом, вернулась в наш город вечерним, а окончательно улетела лишь на следующий день, данные служб аэровокзала подтверждают этот факт. И вот, так же как и вы теперь, наверное, я задала себе вопрос: что за неотложные дела заставили Светлану так поспешно вернуться? Может быть, она сама нам ответит? – Вершинина посмотрела на Чебакову-младшую.

– Чего молчишь? – снова встрял Зотов, неожиданно грубо для всех обращаясь к Светлане, – хочешь, чтобы я один отдувался? Не выйдет. Расскажи им, как ты нашла меня, как пригрозила рассказать папочке, что я трахаю твою мамочку, если я не соглашусь пришить твоего бывшего хахаля.